| AnyaRadosti | Дата: Пятница, 30.07.2021, 05:32 | Сообщение # 1 |
 Принцесса
Группа: Амазонки
Сообщений: 133
Статус: Offline
| — Семантическая модель научной теории.— Тезис онтологической относительности. — Осмысление синергетики: самоорганизация, стихийно-спонтанный структурогенез, нелинейность, открытые системы. — Прообраз синергетики в «Тектологии» А. Богданова. — Эвристика как решение проблем в условиях неопределенности. — Эвристика — сюрпризная сфера поиска. — Междисциплинарность эвристики. — Модели эвристической деятельности. —
Эвристические постулаты. — Методы эвристики.
Комплексная оценка современной философии науки исходит из факта призна-ния того, что в современной эпистемологии причудливо сочетаются много-образные концепции и подходы. Иногда они являются взаимоисключающими, как, например, программа унификации науки Венского кружка и концепция личностного знания М. Полани; или же концепция роста научного знания, опирающаяся на модель эволюционной методологии, и методологический анархизм Фейерабенда, когда «допустимо все». Во многом различны и устремления от верификации к фальсификации, от экзальтированного эмпиризма к интуитивизму и конвенциализму.
В 80-е гг. важной проблемой философии науки стала проблема разработки методологии обществознания. Это также было полным опровержением программы философии наук на первых этапах ее становления, когда бесспор-ную базу научных исследований составляли утверждения математики, физики, химии, отчасти — биологии. Прямой перенос методологических процедур из
сферы естествознания в область общественных наук представлялся некоррек-тным в силу специфичности объекта— общества и наделенных сознанием и волей составляющих его индивидов. Модель дедуктивно-номологического объяснения, представленная и К. Поппером, и К. Гемпелем, мыслилась подходящей равным образом как в естественных, так и в общественных исследованиях, в частности в истории. Процедура объяснения указывала на факт существования общих законов.
В связи с этим при характеристике основных тематических разделов философии науки приходится прибегать к представлениям о полимерности и нелинейности этой сферы, ее принципиальной некумулятивности, комплексной оценки философии науки. Так, нормативистская ориентация предполагает либо логистический вариант, где речь идет о перестройке всего научного мышления в соответствии с принятыми логическими стандартами и критериями, либо исторический вариант, когда анализируется история науки, но под углом зрения нормативно значимых выводов из нее. Особого внимания заслуживает попытка логико-методологической экспликации исторического материала. Так называ-емая семантическая модель научной теории Патрика Суппеса (1922), амери-канского логика и психолога, опирается на идею тесной взаимосвязи фило-софии и специальных наук. Из этого тезиса Суппес делает вывод о том, что не существует специальных философских методов исследования, отличных от научных. Любая проблема переводится в ранг философских в силу ее значимости или же по причине ее парадоксальности. Самый выдающийся результат концепции Суппеса — обоснование и применение к эмпирическим наукам метода аксиоматизации, заключающегося в определении теоретико-множест-венного предиката, специфического для данной теории. Резко выступая против лапласовского детерминизма, Суппес развивает вероятностную концепцию причинности и подвергает критике наивные концепции абсолютной досто-верности и полноты знания. С 1959 г. Суппес занимает пост директора
математических исследований социальных наук при Стенфордском университете, и область его интересов охватывает очень широкий круг проблем — от специальных вопросов философии физики до психологии и использо-вания компьютеров в процессе обучения и разработки специальных средств компьютерного обучения. Он выдвигает очень интересную концепцию методологического бихевиоризма, или необихевиоризма, согласно которой психология как наука необходимо следует за особенностями наблюдаемого поведения. В ней признается существенная роль ментальных состояний.
В концепции американского философа и логика Куайна(1908) выдвигается тезис онтологической относительности. Согласно ему предпочтение одних онтологии другим объясняется сугубо прагматическими целями. Онтологическая проблематика связывается с вопросами о переводимости
языков, так как наше знание об объекте одной теории на языке другой теории
можно рассматривать лишь в случае выяснения отношений языка последней к первой. Куайн в тезисе о невозможности радикального перевода отрицает и саму идею единого унифицированного языка науки. Сама же наука рассмат-ривается исследователем как одна из форм приспособления организма к окружающей среде. Куайн вводит оригинальное понятие «стимульного значения», означающее совокупность внешних стимулов, которые вызывают согласие или несогласие с произносимой фразой.
Все подобные новации, или «сюрпризы», переднего края философии науки требуют своего дальнейшего тщательного осмысления и фильтрации, чтобы выяснить, что же может нерастворимым осадком отложиться в философии науки как научной дисциплине. Тем не менее они убедительно свидетельствуют о том, что философия науки продолжает активно и плодотворно развиваться.
В центре внимания философии науки находится и осмысление процессов в синергетики, весьма актуальных в современных научных дискуссиях и исследованиях последних десятилетий.
Синергетику характеризуют, используя следующие ключевые слова: самоорганизация, стихийно-спонтанный структурогенез, нелинейность, открытые системы. Синергетика изучает открытые, т.е. обменивающиеся с внешним миром, веществом, энергией и информацией системы. В синерге-тической картине мира царит становление, обремененное многовариантностью и необратимостью. Бытие и становление объединяются в одно понятийное гнездо. Время создает; иначе выражаясь, оно выполняет конструктивную функцию. Нелинейность предполагает отказ от ориентации на однозначность и унифицированность, признание методологии разветвляющегося поиска и вариативного знания. Нелинейность как принцип философии науки отражает реальность как поле сосуществующих возможностей. Принципиально важно, что к нелинейным системам относят такие, свойства которых определяются происходящими в них процессами так, что результат каждого из воздействий в присутствии другого оказывается иным, чем в случае отсутствия последнего.
Иногда прообраз синергетики видят в работе А. Богданова «Тектология. Всеобщая организационная наука» (1913-1917)2. Тектология (от греч. — учение о строительстве) — труд, отстаивающий единственный всеобщий объединяю-щий принцип. Организация — исходный пункт анализа объяснительных моделей и практического преобразования. Основная идея тектологии предстает как единство законов строения и развития различных систем, «комплексов», независимо от того конкретного материала, из которого они состоят — от атомных, молекулярных систем до биологических и социальных. Богданов
высказывает тезис об изоморфизме организационных систем — неорга-нических, органических и социальных, изоморфизме механизмов возник-новения, сохранения и преобразования таких систем и организационных методов различных наук, способов комбинаторики элементов.
Принцип изоморфизма позднее использовал в своей теории систем и немецкий исследователь Л. фон Берталанфи, причем существует предположение о тесной преемственности, если не заимствовании им идей Богданова.
У Богданова можно найти и идею обратной связи (бирегулятора), которую плодотворно использовал отец кибернетики Н. Винер. Общая схема развития, по Богданову, включает следующие элементы.
1. Исходная система находится в состоянии подвижного равновесия. Ей, как и окружающей среде, присуща изначальная разнородность (гетерогенность). Изменения среды приводят к нарушению равновесного состояния системы.
2 В системе, выведенной из равновесия, начинает действовать закон системного расхождения. Согласно ему, возможно образование дополнительных связей, ответственных за повышение интегративности системы. Им сопутствует и противоположная тенденция. Системное расхождение порождает системные противоречия, которые, повышая неустойчивость системы, ведут к ее дезорганизации и кризису. Образование новой системы, венчающее кризис предшествующей, восстанавливает равновесие со средой.
В «Тектологии» Богданова исследователи усматривают естественную составляющую теории самоорганизации. Организационная точка зрения, предполагающая стратегию малых преобразований, имеет огромный эвристический потенциал.
Разработка ведущей идеи синергетики о стихийно-спонтанном структурогенезе предполагает наличие адекватного этой спонтанности категориального аппарата. Существенным достижением философии науки на рубеже столетий стало осознавание возможностей эвристики как универсальной установки, санкционирующей поиск и решение проблем в условиях неопределенности.
Когда Лакатос использовал понятие «положительной» и «отрицательной» эвристики, он закреплял за последней лишь одно из многих связанных с ней значений. В этом контексте эвристике были свойственны ограничения объема поиска. В первоначальном же смысле эвристика (от греч heurisko) означает «обнаруживаю, открываю». Использование термина «эвристика» связывают с именем древнегреческого ученого Паппа Александрийского (III в. до н.э.). Она
предстает как особое собрание принципов, предназначенных для тех, кто желает научиться решать математические задачи. «Секреты искусства» всегда держались в строгой тайне и описанию не поддавались. Изложить эвристику как науку об открытиях оказывалось задачей не из легких во все времена. Не была исполнена затея Г. Лейбница об «Искусстве изобретения». Б. Спиноза хоть и подчеркивал, что правильный метод должен обеспечить оптимальный выбор, содержать правила познания неизвестного, определять порядок отсечения бесполезных возможностей, теории такового так и не создал. Проблема состояла в том, что эвристику нельзя было свести к комбинированию уже известного материала, истолковать аналогично отношениям подражания.
Сферу эвристики заполняют все вторичные, неточные методологические регулятивы, которые изгоняются из конкретно-научного знания. Поэтому нередко эвристика связывается с переживанием, вдохновением, инсайтом. В строгой системе методологического мышления эвристика часто воспринимается как достаточно неосознаваемая, но избыточная по своему потенциалу сюрпризная сфера поиска и находок. С ней могут быть связаны логические предпочтения, бессознательные откровения, этакое самораскрытие любой
из сфер. Интуитивно ясным оказывается противопоставление формально-логических методов эвристическим — как зависящим от всех перечисленных и еще множества иных ментально-когнитивных факторов. Во всех возможных случаях с эвристикой связываются ожидания по расширению содержательного потенциала знания, возникновение нового, неизвестного ранее.
Наиболее часто понятие «эвристика» употребляется в связке с мышлением как его спецификация — эвристическое мышление. Можно сказать, что во всех подобных случаях речь идет о порождающей функции мышления. Причем, как замечают методологи, «в западной философии выделяют три группы теорий, пытающихся объяснить эвристическое мышление: теория «тихой воды», или усредненного труда; блицкрига, или инсайта; лучшей мышеловки, или оптимального методологического регулятива.
Эвристика как раздел методологии не получила еще официального признания. Однако совершенно очевидно, что в каждой области научного знания эвристика является стратегией выбора самого быстрого, эффективного и оригинального решения и что эвристические методы и принципы наталкивают на поиск и использование нетривиальных шагов. Характерным признаком этой уникальной сферы является ее принципиальная междисциплинарность. Но эвристичность имеет место и внутри дисциплинарного знания. Эвристическое чутье сопровождает чуть ли не каждый шаг научного поиска, принципиально не
поддаваясь формализации. Редукция, заимствование методов, интеграция приемов гуманитарных и технических наук, выбор практического внедрения тех или иных научных разработок, сам решающий эксперимент явно или неявно основываются на эвристических допущениях. Эвристика предстает связующим звеном научного и вне научного знания, рациональности и вне рациональных ориентации, Она — верная помощница в выборе тактики поведения и в избежании тупиковых шагов развития. Как мера творческого риска эвристичность всегда приветствовалась в качестве неотъемлемой компоненты развития научного знания, а в постнеклассической картине мира качество эвристичности теории выдвинуто на роль критерия научного знания. Эвристичность позволяет изменить и сам процесс трансляции знания, сделать его творческим, проблемным, игровым. Из современных попыток приблизиться к секретам эвристики можно отметить «мозговую атаку» А.Ф. Осборна. В ней наряду с
традиционными приемами изобретательства, связанными с замещением, переносом, объединением и разделением, отмечаются приемы, стимулирующие воображение: система сжатых сроков, обсуждение проблемы в свободной обстановке без критики, создание атмосферы состязательности, а также выдвижение шуточных предположений. Однако более традиционным считается мнение, кстати, принадлежащее представителю эвристического направления Д. Пойя, что разработка безотказно работающих правил творчества (или эффективного решения проблем) — задача неосуществимая.
Действительно, эвристика как своеобразная методология, т.е. совокупность методов творческой деятельности, выставляет определенные требования,
• Она опирается на методы, применение которых позволяет сократить время решения проблемы по сравнению с методами простого перебора.
• Используемые методы могут значительно отличаться от традиционно принятых и устоявшихся.
• Использование методов сопротивляется внешним ограничениям, накладыва-емым на параметры исследования.
• Модели осуществления поиска значительно индивидуализированы и тесно связаны с психической и мотивационной деятельностью субъекта познания.
Обычно выделяют ряд моделей эвристической деятельности. Самая элементарная — модель слепого поиска. Более распространенная — модель «лабиринта», в которой поиск решения уподобляется блужданию по лабиринту.
Особого внимания заслуживает структурно-семантическая модель Г. Буша, отражающая структуру и смысловые связи между объектами, образующими поле задачи. Работа с данной моделью распадается на ряд этапов:
• выделение в потоке входящей информации дискретных объектов (селективный отбор);
• выявление связей между ними;
• актуализация выделенных объектов связи, которые связаны с поставленной задачей;
• абстрагирование от периферийных связей и объектов;
• формирование обобщенных объектов;
• нахождение связей между обобщенными объектами;
• поиск по полученному обобщенному лабиринту.
Метаморфозы эвристики связаны с тем, что она заняла определенное место в логике, где предстала как разновидность логического анализа, оперирующая строгими методами построения доказательства. Этим своим инобытием она воспротивилась интуитивному и этимологическому толкованию, которое связано с противопоставлением неформальному, нестрогому, спонтанному
творческому процессу строгого, формализованного и нетворческого логического рассуждения.
Другая метаморфоза эвристики предполагает ее инобытие на почве синерге-тики, где она указывает на свойство теории выходить за свои пределы.
К эвристическим постулатам причисляют следующие.
• Методология творческого изобретательства эвристична.
• Класс изобретательских задач бесконечен, класс методов изобретения конечен.
• Метод поиска решения всегда содержит субъективную сторону, его, эффективность зависит от мастерства изобретателя.
• Новые методы решения задач редко приводят к положительному результату, но найденные с их помощью решения отличаются яркой степенью оригинальности.
• Всегда существует противоположный метод решения задачи как альтернатива уже найденному.
• Ни одна изобретательская задача не решалась без определенного осознанного или неосознанного метода, стратегии или тактики поведения и рассуждения.
В отличие от скупого и сжатого набора постулатов в геометрии или физике, эвристические постулаты стремятся отразить все возможные эвристические отношения. Например, один из эвристических постулатов отмечает, что нет таких исследовательских задач, которые бы не противились действительности и в принципе не могли быть решены. А сам поиск решения исследовательской задачи следует начинать с наиболее простых вариантов. Интуитивный поиск эффективен после проведенной сознательной работы мозга. Интересно измеряется степень оригинальности решения изобретательской задачи, которая зависит от расстояния между старым решением и новым. Эвристические
постулаты отмечают атрибутивность эвристичности, т.е. то, что она присуща
любому субъекту деятельностного процесса, а также то, что творческие возможности могут развиваться и культивироваться. Бесспорным является утверждение, что творческий, эвристический процесс начинается с формулировки изобретательской задачи, которая есть не что иное, как звено между известным и неизвестным, существующим и искомым, между знанием и незнанием.
Большая роль отводится методам эвристики. Среди них метод аналогии, основывающийся на подражании всевозможным структурам; метод прецедента, указывающий на уже имеющиеся в научной практике случаи; метод реинтеграции («нить Ариадны»), который строится на создании сложных структур из более простых; метод организмической имитации (к примеру, у
Тойнби при построении теории локальных цивилизаций); метод псевдо-морфизации, т.е. использование не своей формы (оружие в виде зонтика, трости и пр.).
Весьма интересен метод инверсии вредных сил в полезные; он использовался и Лакатосом в ситуации, когда через определенный промежуток времени «аномалии» становились полем защиты доказуемой теории. Метод антитезиса, известный еще из гегелевской диалектики, означал использование теорий, приемов и методов, диаметрально противоположных традиционным.
Плодотворным может оказаться и метод стилевых трафаретов, метод гирлянд и
сцеплений, метод многоэтажных конструкций и метод секционирования. Особого внимания всегда заслуживал метод антропотехники, предполагающий
создание новых конструкций путем приспособления к возможностям человека.
Методы «мозгового штурма» и синектики стоят отдельным гнездом. Метод «мозгового штурма» построен на опровержении конструктивной роли критики, в частности на установке, что критика тормозит возникновение нового. Штурм предполагает выдвижение сколь угодно большого количества гипотез по поводу решения поставленной проблемы, которые следуют друг за другом и не нуждаются в доказательстве. Примечательно, что на этом этапе запрещена любого рода критика, от откровенных опровержений до скрытых в улыбке, жестах и мимике знаков неприятия. Ценность выдвинутых гипотез рассмат-ривается на уровне экспертов. Синектика рассматривается как система
методов психологической активизации мышления. Она предполагает также создание определенных групп, которые в процессе своей деятельности накапливают опыт и разнообразные приемы, предлагая экспертные оценки.
Самым ненадежным типом эвристики считается модель слепого поиска, в которой исключительное значение играют интуиция и фактор удачи. Однако к ней часто прибегают, и она довольно часто оказывается эффективной.
Современная эвристика располагает рядом моделей, которые продвигают мышление исследователя в направлении поиска нового и могут быть выстроены в классификационный граф.
• Модель «трансформатор» не относится к существующей проблеме как к окончательно сформулированной, но пытается определить ее решение только путем многократной трансформации и многократного переформулирования условий и требований, видоизменения целей.
• Модель «шлюз» отталкивается от необходимости «открыть шлюзы» изначальной творческой активности человека, прибегая к средствам морального или материального поощрения. ,
• Модель «сосуд» утверждает, что каждый человек есть хранилище информации и распорядитель множества возможностей. Накапливаемое им знание имеет динамический характер и может переливаться в направлении преобразования действительности.
• Модель «семя» насквозь пропитана организмическими аналогиями. Она указывает на то, что творческая деятельность биологически и социально обусловлена. Каждый человек, имея креативные задатки, нуждается в их дальнейшем культивировании.
• Модель «ракета» акцентирует важность и значимость внутреннего импульса и энергии, которая акгивизируется всякий раз, когда человек заинтересован в том, чтобы решить жизненно важную для него проблему. Модель предполагает преобразование внутренней энергии во внешнее действие, событие или решение.
• Модель «трамплин-барьер» анализирует ситуацию, связанную с преодолением психологического барьера, так часто сопровождающего субъекта творческого процесса при недостатке информации. Иногда привычный способ мышления действует как гносеологический или информационный барьер. Преодолеть его можно, используя модель трамплина, представляющую собой совокупность
эвристических правил и рекомендаций.
• Модель «призма» указывает на необходимость преломления угла зрения или поставленной задачи и рассмотрение различных граней, высветившихся в связи с изменением призмы видения проблемы.
• Модель «сухое дерево» обозначает известную от Гете особенность творчества и вдохновения, базирующуюся на том, что постоянный, ежедневный труд уподобляется процессу «колоть дрова и их сушить». Когда же вспыхнет огонь творчества, сухое дерево будет гореть ярко и искрометно.
• Модель «равноплечные рычажные весы» подчеркивает, что для эффективного творчества необходимо, чтобы в равновесии находились такие взаимозави-симые моменты, как знание, опыт творца, целеустремленная деятельность, мотивы, воля.
• Модель «некомическое остроумие» предполагает, что творчество связано с преувеличением, пародированием, сочетанием обычного и необычного, двойным сопоставлением, сопоставлением по случайному признаку. Подобные приемы напоминают деятельность остряка, но укоренены в творческом процессе мышления.
• Модель «лабиринт»— самая распространенная модель — указывает на необходимость настойчивого продвижения вперед, на интуицию, находчивость и отражает возможность как успехов, так и неудач.
Результаты эвристической деятельности могут иметь разное происхождение. Они могут быть родом из воображения и фантастики, из скептицизма и критицизма, из реализма и упорного труда, от вдохновения, прагматизма, интуиции. Они могут иметь схоластическую закваску или быть связаны с прогнозированием, мистицизмом, иллюзиями. Они могут питаться солипсиз-мом, основываться на силе чувственных восприятий или быть окрашены
сентиментализмом.
Эвристическое рассуждение должно рассматриваться не как окончательное и строгое, а как предварительное и правдоподобное. Эвристические рассуждения уподобляются лесам при построении здания. Они необходимы, ибо прежде чем получить доказанный и окончательный вывод, следует опереться на правдоподобные рассуждения. Эвристические рассуждения, как правило, основываются на индукции, абдукции, аналогии.
И какой бы динамичной и изменчивой ни казалась сфера эвристики, исследо-ватели и методологи, ее изучающие, подчеркивают, что сама эвристическая деятельность предполагает уверенность, упорство, настойчивость и напор до тех пор, пока не появится счастливая идея. Безотказно действующие правила как условия эвристики невозможны, можно говорить лишь о типических особенностях и свойствах, обнаруженных при эвристическом поиске. В сферу эвристики и попадают все приемы и операции, шаги и ходы, которые сопровождали то или иное открытие. Разумная эвристика не предполагает наличия стереотипов и регламентации, расположенных в строгой последовательности и сформулированных во всеобщем виде. Она представляет сюрпризную сферу, где новизна сопровождает как сам исследовательский процесс, выбор методов и методик поиска, так и его результат. В нем должны отражаться и учитываться индивидуальные особенности каждого человека.
В проблемное поле философии науки эвристика включена с целью отразить константное свойство всякой модели роста научного знания, а именно ситуацию, когда теория выходит за свои пределы и претендует на расширение. Эвристичность данного процесса, связанная с завоеванием новых содержа-тельных плоскостей и ниш, очевидна. Эвристичность, как убедительно показано в работе В. В. Ильина, есть свойство теории выходить за свои первоначальные границы, осуществлять экспансию и стремиться к расши-рению.
мир украсит улыбка
Сообщение отредактировал AnyaRadosti - Пятница, 30.07.2021, 06:23 |
| |
| |
