Меню сайта
Форма входа
Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 68
Мини-чат
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: Alinaris  
СИНЕРГЕТИКИ И ЭВРИСТИКИ
AnyaRadostiДата: Пятница, 30.07.2021, 05:32 | Сообщение # 1
Принцесса
Группа: Амазонки
Сообщений: 133
Статус: Offline
— Семанти­ческая модель научной теории.— Тезис онтологической относитель­ности. — Осмысление синергетики: самоорганизация, стихийно-спон­танный структурогенез, нелинейность, открытые системы. — Прообраз синергетики в «Тектологии» А. Богданова. — Эвристика как решение проблем в условиях неопределенности. — Эвристика — сюрпризная сфера поиска. — Междисциплинарность эвристики. — Модели эвристической деятельности. —
Эвристические постула­ты. — Методы эвристики.

Комплексная оценка современной философии науки исходит из фак­та  призна-ния  того, что в современной эпистемологии причудливо сочетаются  много-образные концепции и подходы. Иногда они являются взаимо­исключающими, как, например, программа унификации науки Венского кружка и концепция личностного знания М. Полани; или же концепция роста научного знания, опирающаяся на модель эволюционной методологии, и методологический анархизм Фейерабенда, когда «допустимо все». Во мно­гом различны и устремления от верификации к фальсификации, от экзаль­тированного эмпиризма к интуитивизму и конвенциализму.
В 80-е гг. важной проблемой философии науки стала проблема разра­ботки методологии обществознания. Это также было полным опроверже­нием программы философии наук на первых этапах ее становления, ког­да бесспор-ную базу научных исследований составляли утверждения мате­матики, физики, химии, отчасти — биологии. Прямой перенос методоло­гических процедур из
сферы естествознания в область общественных наук представлялся некоррек-тным в силу специфичности объекта— общества и наделенных сознанием и волей составляющих его индивидов. Модель дедуктивно-номологического объяснения, представленная и К. Поппером, и К. Гемпелем, мыслилась подходящей равным образом как в естественных, так и в общественных исследованиях, в частности в истории. Процедура объяснения указывала на факт существования общих законов.
В связи с этим при характеристике основных тематических разделов философии науки приходится прибегать к представлениям о полимерно­сти и нелинейности этой сферы, ее принципиальной некумулятивности, комплексной оценки философии науки. Так, нормативистская ориента­ция предполагает либо логистический вариант, где речь идет о перестрой­ке всего научного мышления в соответствии с принятыми логическими стандартами и критериями, либо исторический вариант, когда анализи­руется история науки, но под углом зрения нормативно значимых выво­дов из нее. Особого внимания заслуживает попытка  логико-методологической эк­спликации исторического материала. Так называ-емая семантическая мо­дель научной теории Патрика Суппеса (1922), амери-канского логика и психолога, опирается на идею тесной взаимосвязи фило-софии и специ­альных наук. Из этого тезиса Суппес делает вывод о том, что не существу­ет специальных философских методов исследования, отличных от науч­ных. Любая проблема переводится в ранг философских в силу ее значимо­сти или же по причине ее парадоксальности. Самый выдающийся резуль­тат концепции Суппеса — обоснование и применение к эмпирическим наукам метода аксиоматизации, заключающегося в определении теоре­тико-множест-венного предиката, специфического для данной теории. Резко выступая против лапласовского детерминизма, Суппес развивает вероят­ностную концепцию причинности и подвергает критике наивные концеп­ции абсолютной досто-верности и полноты знания. С 1959 г. Суппес занимает пост директора
математических исследова­ний социальных наук при Стенфордском университете, и область его ин­тересов охватывает очень широкий круг проблем — от специальных воп­росов философии физики до психологии и использо-вания компьютеров в процессе обучения и разработки специальных средств компьютерного обу­чения. Он выдвигает очень интересную концепцию методологического би­хевиоризма, или необихевиоризма, согласно которой психология как на­ука необходимо следует за особенностями наблюдаемого поведения. В ней признается существенная роль ментальных состояний.
В концепции американского философа и логика Куайна(1908) выдвигается  тезис онтологической относительности. Согласно ему предпочтение одних онтологии другим объясняется сугубо прагматическими целями. Онтологическая проблематика связывается с вопросами о переводимости
языков, так как наше знание об объекте одной теории на языке другой теории
можно рассматривать лишь в случае выяснения отношений языка последней к первой. Куайн в тезисе о невозможности радикального пере­вода отрицает и саму идею единого унифицированного языка науки. Сама же наука рассмат-ривается исследователем как одна из форм приспособле­ния организма к окружающей среде. Куайн вводит оригинальное понятие «стимульного значения», означающее совокупность внешних стимулов, которые вызывают согласие или несогласие с произносимой фразой.
Все подобные новации, или «сюрпризы», переднего края философии науки требуют своего дальнейшего тщательного осмысления и фильтра­ции, чтобы выяснить, что же может нерастворимым осадком отложить­ся в философии науки как научной дисциплине. Тем не менее они убеди­тельно свидетельствуют о том, что философия науки продолжает актив­но и плодотворно развиваться.
В центре внимания философии науки находится и осмысление процес­сов в    синергетики, весьма актуальных в современных научных дискуссиях и исследованиях последних десятилетий.
Синергетику характеризуют, исполь­зуя следующие ключевые слова:  самоорганизация, стихийно-спонтанный структурогенез, нелинейность, открытые системы. Синергетика изучает от­крытые, т.е. обменивающиеся с внешним миром, веществом, энергией и информацией системы. В синерге-тической картине мира царит становле­ние, обремененное многовариантностью и необратимостью. Бытие и ста­новление объединяются в одно понятийное гнездо. Время создает; иначе выражаясь, оно выполняет конструктивную функцию. Нелинейность предполагает отказ от ориентации на однозначность и унифицированность, признание методологии разветвляющегося поиска и вариативного знания. Нелинейность как принцип философии науки от­ражает реальность как поле сосуществующих возможностей. Принципи­ально важно, что к нелинейным системам относят такие, свойства кото­рых определяются происходящими в них процессами так, что результат каждого из воздействий в присутствии другого оказывается иным, чем в случае отсутствия последнего.
Иногда прообраз синергетики видят в работе А. Богданова «Тектология. Всеобщая организационная наука» (1913-1917)2. Тектология (от греч. — учение о строительстве) — труд, отстаивающий единственный всеобщий объединяю-щий принцип. Организация — исходный пункт анализа объяс­нительных моделей и практического преобразования. Основная идея тектологии предстает как единство законов строения и развития различных систем, «комплексов», независимо от того конкретного материала, из которого они состоят — от атомных, молекулярных систем до биологи­ческих и социальных. Богданов
высказывает тезис об изоморфизме орга­низационных систем — неорга-нических, органических и социальных, изо­морфизме механизмов возник-новения, сохранения и преобразования та­ких систем и организационных методов различных наук, способов комби­наторики элементов.
Принцип изоморфизма позднее использовал в своей теории систем и не­мецкий исследователь Л. фон Берталанфи, причем существует предположе­ние о тесной преемственности, если не заимствовании им идей Богданова.
У Богданова можно найти и идею обратной связи (бирегулятора), ко­торую плодотворно использовал отец кибернетики Н. Винер. Общая схе­ма развития, по Богданову, включает следующие элементы.
1. Исходная система находится в состоянии подвижного равновесия. Ей, как и окружающей среде, присуща изначальная разнородность (гетерогенность). Изменения среды приводят к нарушению равно­весного состояния системы.
2 В системе, выведенной из равновесия, начинает действовать за­кон системного расхождения. Согласно ему, возможно образо­вание дополнительных связей, ответственных за повышение интегративности системы. Им сопутствует и противоположная тен­денция. Системное расхождение порождает системные противо­речия, которые, повышая неустойчивость системы, ведут к ее дезорганизации и кризису. Образование новой системы, венчаю­щее кризис предшествующей, восстанавливает равновесие со средой.
В «Тектологии» Богданова исследователи усматривают естественную составляющую теории самоорганизации. Организационная точка зрения, предполагающая стратегию малых преобразований, имеет огромный эв­ристический потенциал.
Разработка ведущей идеи синергетики о стихийно-спонтанном структурогенезе предполагает наличие адекватного этой спонтанности катего­риального аппарата. Существенным достижением философии науки на ру­беже столетий стало осознавание возможностей эвристики как универ­сальной установки, санкционирующей поиск и решение проблем в усло­виях неопределенности.
Когда Лакатос использовал понятие «положитель­ной» и «отрицательной» эвристики, он закреплял за последней лишь одно из многих связанных с ней значений. В этом контексте эвристике были свойственны ограничения объема поиска. В первоначальном же смысле эвристика (от греч heurisko) означает «обнаруживаю, открываю». Исполь­зование термина «эвристика» связывают с именем древнегреческого уче­ного Паппа Александрийского (III в. до н.э.). Она
предстает как особое собрание принципов, предназначенных для тех, кто желает научиться решать математические задачи. «Секреты искусства» всегда держались в строгой тайне и описанию не поддавались. Изложить эвристику как науку об открытиях оказывалось задачей не из легких во все времена. Не была исполнена затея Г. Лейбница об «Искусстве изобретения». Б. Спиноза хоть и подчеркивал, что правильный метод должен обеспечить оптимальный выбор, содержать правила познания неизвестного, определять порядок отсечения бесполезных возможностей, теории такового так и не создал. Проблема состояла в том, что эвристику нельзя было свести к комбини­рованию уже известного материала, истолковать аналогично отношени­ям подражания.
Сферу эвристики заполняют все вторичные, неточные методологи­ческие регулятивы, которые изгоняются из конкретно-научного знания. Поэтому нередко эвристика связывается с переживанием, вдохновени­ем, инсайтом. В строгой системе методологического мышления эвристика часто воспринимается как достаточно неосознаваемая, но избыточная по своему потенциалу  сюрпризная сфера поиска и находок. С ней могут быть связаны логические предпочтения, бессознательные откровения, этакое самораскрытие любой
из сфер. Интуитивно ясным оказывается про­тивопоставление формально-логических методов эвристическим — как за­висящим от всех перечисленных и еще множества иных ментально-ког­нитивных факторов. Во всех возможных случаях с эвристикой связываются ожидания по расширению содержательного потенциала знания, воз­никновение нового, неизвестного ранее.
Наиболее часто понятие «эвристика» употребляется в связке с мыш­лением как его спецификация — эвристическое мышление. Можно ска­зать, что во всех подобных случаях речь идет о порождающей функции мышления. Причем, как замечают методологи, «в западной философии выделяют три группы теорий, пытающихся объяснить эвристическое мышление: теория «тихой воды», или усредненного труда; блицкрига, или инсайта; лучшей мышеловки, или оптимального методологического регулятива.
Эвристика как раздел методологии не получила еще официального признания. Однако совершенно очевидно, что в каждой области научно­го знания эвристика является стратегией выбора самого быстрого, эф­фективного и оригинального решения и что эвристические методы и прин­ципы наталкивают на поиск и использование нетривиальных шагов. Ха­рактерным признаком этой уникальной сферы является ее принципиаль­ная междисциплинарность. Но эвристичность имеет место и внутри дис­циплинарного знания. Эвристическое чутье сопровождает чуть ли не каж­дый шаг научного поиска, принципиально не
поддаваясь формализации. Редукция, заимствование методов, интеграция приемов гуманитарных и технических наук, выбор практического внедрения тех или иных научных разработок, сам решающий эксперимент явно или неявно основываются на эвристических допущениях. Эвристика предстает связующим звеном научного и вне научного знания, рациональности и вне рациональных ори­ентации, Она — верная помощница в выборе тактики поведения и в избе­жании тупиковых шагов развития. Как мера творческого риска эвристич­ность всегда приветствовалась в качестве неотъемлемой компоненты раз­вития научного знания, а в постнеклассической картине мира качество эвристичности теории выдвинуто на роль критерия научного знания. Эв­ристичность позволяет изменить и сам процесс трансляции знания, сде­лать его творческим, проблемным, игровым. Из современных попыток приблизиться к секретам эвристики можно отметить «мозговую атаку» А.Ф. Осборна. В ней наряду с
традиционными приемами изобретательства, связанными с замещением, переносом, объ­единением и разделением, отмечаются приемы, стимулирующие вообра­жение: система сжатых сроков, обсуждение проблемы в свободной обста­новке без критики, создание атмосферы состязательности, а также вы­движение шуточных предположений. Однако более традиционным счита­ется мнение, кстати, принадлежащее представителю эвристического на­правления Д. Пойя, что разработка безотказно работающих правил твор­чества (или эффективного решения проблем) — задача неосуществимая.
Действительно, эвристика как своеобразная методология, т.е. сово­купность методов творческой деятельности, выставляет определенные тре­бования,
• Она опирается на методы, применение которых позволяет сокра­тить время решения проблемы по сравнению с методами простого перебора.
• Используемые методы могут значительно отличаться от традици­онно принятых и устоявшихся.
• Использование методов сопротивляется внешним ограничениям, накладыва-емым на параметры исследования.
• Модели осуществления поиска значительно индивидуализированы и тесно связаны с психической и мотивационной деятельностью субъекта познания.
Обычно выделяют ряд моделей эвристической деятельности. Самая эле­ментарная — модель слепого поиска. Более распространенная — модель «лабиринта», в которой поиск решения уподобляется блужданию по ла­биринту.
Особого внимания заслуживает структурно-семантическая модель Г. Бу­ша, отражающая структуру и смысловые связи между объектами, образу­ющими поле задачи. Работа с данной моделью распадается на ряд этапов:
• выделение в потоке входящей информации дискретных объектов (селективный отбор);
• выявление связей между ними;
• актуализация выделенных объектов связи, которые связаны с по­ставленной задачей;
• абстрагирование от периферийных связей и объектов;
• формирование обобщенных объектов;
• нахождение связей между обобщенными объектами;
• поиск по полученному обобщенному лабиринту.
Метаморфозы эвристики связаны с тем, что она заняла определенное место в логике, где предстала как разновидность логического анализа, оперирующая строгими методами построения доказательства. Этим своим инобытием она воспротивилась интуитивному и этимологическому тол­кованию, которое связано с противопоставлением неформальному, не­строгому, спонтанному
творческому процессу строгого, формализован­ного и нетворческого логического рассуждения.
Другая метаморфоза эвристики предполагает ее инобытие на почве синерге-тики,  где она указывает на свойство теории выходить за свои пре­делы.
К эвристическим постулатам причисляют следующие.
• Методология творческого изобретательства эвристична.
• Класс изобретательских задач бесконечен, класс методов изобре­тения конечен.
• Метод поиска решения всегда содержит субъективную сторону, его, эффективность зависит от мастерства изобретателя.
• Новые методы решения задач редко приводят к положительному результату, но найденные с их помощью решения отличаются яр­кой степенью оригинальности.
• Всегда существует противоположный метод решения задачи как альтернатива уже найденному.
• Ни одна изобретательская задача не решалась без определенного осознанного или неосознанного метода, стратегии или тактики поведения и рассуждения.
В отличие от скупого и сжатого набора постулатов в геометрии или физике, эвристические постулаты стремятся отразить все возможные эв­ристические отношения. Например, один из эвристических постулатов отмечает, что нет таких исследовательских задач, которые бы не проти­вились действительности и в принципе не могли быть решены. А сам поиск решения исследовательской задачи следует начинать с наиболее простых вариантов. Интуитивный поиск эффективен после проведенной сознательной работы мозга. Интересно измеряется степень оригиналь­ности решения изобретательской задачи, которая зависит от расстоя­ния между старым решением и новым. Эвристические
постулаты отме­чают атрибутивность эвристичности, т.е. то, что она присуща
любому субъекту деятельностного процесса, а также то, что творческие воз­можности могут развиваться и культивироваться. Бесспорным является утверждение, что творческий, эвристический процесс начинается с формулировки изобретательской задачи, которая есть не что иное, как звено между известным и неизвестным, существующим и искомым, между знанием и незнанием.
Большая роль отводится методам эвристики. Среди них метод ана­логии, основывающийся на подражании всевозможным структурам; метод прецедента, указывающий на уже имеющиеся в научной практике случаи; метод реинтеграции («нить Ариадны»), кото­рый строится на создании сложных структур из более простых; метод организмической имитации (к примеру, у
Тойнби при построении теории локальных цивилизаций); метод псевдо-морфизации, т.е. использование не своей формы (оружие в виде зонтика, трости и пр.).
Весьма интересен метод инверсии вредных сил в полезные; он использовался и Лакатосом в ситуации, когда через определенный про­межуток времени «аномалии» становились полем защиты доказуемой те­ории. Метод антитезиса, известный еще из гегелевской диалектики, озна­чал использование теорий, приемов и методов, диаметрально противо­положных традиционным.
Плодотворным может оказаться и метод стиле­вых трафаретов, метод гирлянд и
сцеплений, метод многоэтажных кон­струкций и метод секционирования. Особого внимания всегда заслужи­вал метод антропотехники, предполагающий
создание новых конструкций путем приспособления к возможностям человека.
Методы «мозгового штурма» и синектики стоят отдельным гнездом. Метод «мозгового штурма» построен на опровержении конст­руктивной роли критики, в частности на установке, что критика тормозит возникновение нового. Штурм предполагает выдвижение сколь угодно боль­шого количества гипотез по поводу решения поставленной проблемы, ко­торые следуют друг за другом и не нуждаются в доказательстве. Примеча­тельно, что на этом этапе запрещена любого рода критика, от откровен­ных опровержений до скрытых в улыбке, жестах и мимике знаков неприя­тия. Ценность выдвинутых гипотез рассмат-ривается на уровне экспертов. Синектика рассматривается как система
методов психологиче­ской активизации мышления. Она предполагает также создание определенных групп, которые в процессе своей деятельности накапливают опыт и разнообразные приемы, предлагая экспертные оценки.
Самым ненадежным типом эвристики считается модель слепого поис­ка, в которой исключительное значение играют интуиция и фактор удачи. Однако к ней часто прибегают, и она довольно часто оказывается эф­фективной.
Современная эвристика располагает рядом моделей, которые продви­гают мышление исследователя в направлении поиска нового и могут быть выстроены в классификационный граф.
• Модель «трансформатор» не относится к существующей пробле­ме как к окончательно сформулированной, но пытается опреде­лить ее решение только путем многократной трансформации и мно­гократного переформулирования условий и требований, видоиз­менения целей.
• Модель «шлюз» отталкивается от необходимости «открыть шлю­зы» изначальной творческой активности человека, прибегая к сред­ствам морального или материального поощрения. ,
• Модель «сосуд» утверждает, что каждый человек есть храни­лище информации и распорядитель множества возможностей. На­капливаемое им знание имеет динамический характер и может пе­реливаться в направлении преобразования действительности.
• Модель «семя» насквозь пропитана организмическими анало­гиями. Она указывает на то, что творческая деятельность биологи­чески и социально обусловлена. Каждый человек, имея креатив­ные задатки, нуждается в их дальнейшем культивировании.
• Модель «ракета» акцентирует важность и значимость внут­реннего импульса и энергии, которая акгивизируется всякий раз, когда человек заинтересован в том, чтобы решить жизненно важ­ную для него проблему. Модель предполагает преобразование внут­ренней энергии во внешнее действие, событие или решение.
• Модель «трамплин-барьер» анализирует ситуацию, свя­занную с преодолением психологического барьера, так часто со­провождающего субъекта творческого процесса при недостатке информации. Иногда привычный способ мышления действует как гносеологический или информационный барьер. Преодолеть его можно, используя модель трамплина, представляющую собой со­вокупность
эвристических правил и рекомендаций.
• Модель «призма» указывает на необходимость преломления угла зрения или поставленной задачи и рассмотрение различных гра­ней, высветившихся в связи с изменением призмы видения проблемы.
• Модель «сухое дерево» обозначает известную от Гете осо­бенность творчества и вдохновения, базирующуюся на том, что постоянный, ежедневный труд уподобляется процессу «колоть дро­ва и их сушить». Когда же вспыхнет огонь творчества, сухое дерево будет гореть ярко и искрометно.
• Модель «равноплечные рычажные весы» под­черкивает, что для эффективного творчества необходимо, чтобы в равновесии находились такие взаимозави-симые моменты, как знание, опыт творца, целеустремленная деятельность, мотивы, воля.
• Модель «некомическое остроумие» предполагает, что творчество связано с преувеличением, пародированием, со­четанием обычного и необычного, двойным сопоставлением, со­поставлением по случайному признаку. Подобные приемы напо­минают деятельность остряка, но укоренены в творческом про­цессе мышления.
• Модель «лабиринт»— самая распространенная модель — указывает на необходимость настойчивого продвижения вперед, на интуицию, находчивость и отражает возможность как успехов, так и неудач.
Результаты эвристической деятельности могут иметь разное происхож­дение. Они могут быть родом из воображения и фантастики, из скепти­цизма и критицизма, из реализма и упорного труда, от вдохновения, праг­матизма, интуиции. Они могут иметь схоластическую закваску или быть связаны с прогнозированием, мистицизмом, иллюзиями. Они могут пи­таться солипсиз-мом, основываться на силе чувственных восприятий или быть окрашены
сентиментализмом.
Эвристическое рассуждение должно рассматриваться не как оконча­тельное и строгое, а как предварительное и правдоподобное. Эвристиче­ские рассуждения уподобляются лесам при построении здания. Они необ­ходимы, ибо прежде чем получить доказанный и окончательный вывод, следует опереться на правдоподобные рассуждения. Эвристические рас­суждения, как правило, основываются на индукции, абдукции, аналогии.
И какой бы динамичной и изменчивой ни казалась сфера эвристики, исследо-ватели и методологи, ее изучающие, подчеркивают, что сама эв­ристическая деятельность предполагает уверенность, упорство, настой­чивость и напор до тех пор, пока не появится счастливая идея. Безотказно действующие правила как условия эвристики невозмож­ны, можно говорить лишь о типических особенностях и свойствах, обна­руженных при эвристическом поиске. В сферу эвристики и попадают все приемы и операции, шаги и ходы, которые сопровождали то или иное открытие. Разумная эвристика не предполагает наличия стереотипов и регламентации, расположенных в строгой последовательности и сформу­лированных во всеобщем виде. Она представляет сюрпризную сферу, где новизна сопровождает как сам исследовательский процесс, выбор мето­дов и методик поиска, так и его результат. В нем должны отражаться и учитываться индивидуальные особенности каждого человека.
В проблемное поле философии науки эвристика включена с целью от­разить константное свойство всякой модели роста научного знания, а именно ситуацию, когда теория выходит за свои пределы и претендует на расширение. Эвристичность данного процесса, связанная с завоеванием новых содержа-тельных плоскостей и ниш, очевидна. Эвристичность, как убедительно показано в работе В. В. Ильина, есть свойство теории выходить за свои первоначальные границы, осуществлять экспансию и стре­миться к  расши-рению.


мир украсит улыбка

Сообщение отредактировал AnyaRadosti - Пятница, 30.07.2021, 06:23
 
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск: