| Tais_afinskaya | Дата: Среда, 08.02.2017, 11:33 | Сообщение # 1 |
 Виконтесса
Группа: Амазонки
Сообщений: 16
Статус: Offline
| Что такое искусство?
Что такое искусство? Однозначного определения не существует, и хотя можно было бы подумать над тем, почему его не существует, мы поступим проще: возьмем за отправную точку наиболее дифференцированное и проработанное определение. Сразу хочу отметить, что обращаться к словарям и энциклопедиям поступок в корне порочный и ошибочный, поскольку их задача в широком охвате человеческого знания, но не в его исследовании. В данном случае, нам стоит обратиться к философам, занимающихся данной проблематикой. Мы воспользуемся размышлениями Робина Коллингвуда и его «Принципами искусства», поскольку, не смотря на некоторые разногласия с современной системой психологического знания, он жестко и точно анализирует интересующее нас понятие «искусства», отсекая от него шелуху слова «искусство».
Итак, по Коллингвуду, искусство – это язык, это процесс выраженияи познания эмоций посредством общей деятельности воображения. Подэмоциями автор понимает некоторый эмоциональный опыт, выросший из пласта базовых эмоций и ощущений и сопровождающий любую деятельность человека, как бы последний не пытался от него откреститься. В частности, наши мысли, идеи, символы обрастают эмоциями, наполняются ими, и одновременно являются их порождением, причем в каждом случае эмоции строго оригинальны и никогда не повторяются. Их можно отнести к одному какому-то общему классу, но каждая конкретная эмоция, в конкретной ситуации у конкретного человека будет единственной и неповторимой: так испуг в результате одного и того же происшествия у одного и того же человека в разные периоды его жизни будет различаться. Можно привести в подобие классификации личности в психологии, не смотря на то, что каждый человек попадет в какую-то из нескольких категорий, он остается оригинальным и неповторимым.
«Искусство – это язык» мы понимаем как обязательную для искусства коммуникативную функцию, функцию взаимодействия, причем агентами взаимодействия может быть автор в одном лице и как рассказчик, и как слушатель (здесь, понятное дело, я использую эти термины в широком, а не конкретном понимании). Также это утверждение заявляет нам о
том, что искусство может иметь материальные средства взаимодействия, например, картина, скульптура, фильм, но в тоже время не быть им тождественным, аналогично наш язык как некий набор слов, правил, артикуляций не тождественен нашей речи.
Говоря о том, что «искусство – это процесс», Коллингвуд имеет ввиду, что искусство – это некоторая деятельность, которая происходит в сознании человека: и автора, и зрителя, а материальные артефакты этой деятельности являются не более чем чертежами моста, которыми обмениваются два инженера, прежде чем в головах обоих возникнет некий образ моста, качественно отличающийся от чертежных рисунков. И в самом деле,
рассматривая «Апофеоз войны» мы видим не просто гору черепов, нет, мы видим то отчаянье, ту бессмысленную жестокость, темную сущность человеческой натуры, проявлениями которых становятся войны.
«Выражение и познание эмоций» намертво сплавлены в теории философа тем фактом, что выражая нечто мы в процессе выражения разворачиваем свою мысль и деятельность, рассматривая и познавая исследуемый предмет с разных сторон и углубляясь в него, подобно тому, как в процессе написания данной статьи мне приходят в голову новые мысли, которых не было, если бы я ничего не писал. Сам термин выражения применим именно к непознанному предмету, поскольку познанное мы конспектируем, но не переживаем, словно та разновидность школьных учителей, которые просто доносят информацию
для конспекта, в то время как другие вместе с учеником заново переживают
предмет, каждый раз открывая для себя нечто новое – не случайно говорят, что
«Войну и мир» стоит читать в разных возрастах и каждый раз будешь заново
переосмысливать прочитанное. Познанное – замкнутый гештальт, принимаемый как данность и не нуждающийся в нашем дополнении.
И разберемся, в конце концов, со связкой эмоция-мысль, философ замечательно комментирует это понятие:
«Интеллект обладает своими собственнымиэмоциями. Возбуждение, которое вытащило Архимеда из ванны и прогнало раздетым по улицам родного города, было не просто обобщенным возбуждением – это было особое возбуждение человека, который только что решил научную проблему. Более того, это было совсем особенное возбуждение человека, который только что решил
проблему удельного веса. Возглас «Эврика!», выражающий эту эмоцию, если его записать, выглядит точно так же, как возглас «Эврика!» человека, который только что нашел потерянный флакон с шампунем, однако для внимательного слушателя он звучит совсем по-другому. Он заявляет не просто об открытии, но о научном открытии. Если бы в тот момент среди прохожих оказался физик, равный по величию самому Архимеду, приехавший в Сиракузы для того, чтобы поделиться с Архимедом своим открытием удельного веса, вполне возможно, что он сразу же понял бы всю ситуацию и кинулся вслед за Архимедом с криком: «И я тоже!».
Таким образом, каждая наша деятельность и результат этой деятельности заряжены специфической эмоцией, являющейся их следствием и одновременно их первопричиной, поскольку одно возникновение подобной эмоции ведет к совершению соответствующей деятельности.
Приведенное определение требует некоторого размышления, но я намеренно не буду его упрощать: во-первых, потому что оно потеряет всякое свое содержание, полностью раскрытое исключительно в работе философа, но никак не в пересказе на пару абзацев, а во-вторых, чтобы отвадить голословных крикунов, объявляющих что-либо искусством или не-искусством исключительно на почве собственных притязаний и не утруждавших себя попытками разобраться в предмете.
Чтобы окончательно отсечь какую-либо двусмысленность, мы добавим, чем искусство не является. И здесь никто не скажет лучше автора теории:
«Вот мы и перечислим шесть типов того, что ошибочно называется искусством. Эти явления называются искусством, потому что они являются типами ремесла, в которых исполнитель может, используя свое мастерство, вызвать у аудитории желаемую психологическую реакцию, в силу чего
они подпадают под изжившую себя, но еще не похороненную концепцию поэтического ремесла, живописного ремесла и т. п. [игропрома] Эти названия ошибочны, потому что разделение на средства и цели, лежащее в их основе, не позволяет причислять их к подлинному искусству.
Теперь назовем эти шесть явлений их настоящими именами. Когда эмоция вызывается ради самой себя, для получения удовольствия, ремесло, вызывающее ее, называется развлечение. Когда эмоции вызываются ради их практической ценности,это называется магией. Когда интеллектуальная деятельность стимулируется только ради того, чтобы в ней упражняться, произведение, созданное для этого, называется головоломка. Когда умственную деятельность возбуждают ради познания того или иного предмета, это называется обучением. Когда определенная практическая деятельность стимулируется как целесообразная или выгодная, это называется либо реклама,либо (в современном, а не устаревшем смысле) пропаганда. Когда такая деятельность стимулируется как справедливая, соответствующее выступление называется проповедью».
Стоит пояснить термин «магия», не имеющий конечно ничего общего с метанием фаерболов и прочей фэнтезийной атрибутике. Магия – это деятельность, возбуждающая определенные эмоции у реципиента, но разряжающая их не в процессе собственного совершения, подобно развлечению, а в практической жизни. Когда мы восторженно беснуемся на концерте любимой группы или певца – это развлечение, когда гимн родной страны будоражит наше чувство патриотизма и национального самосознания – это магия.
Здесь нужно четко провести черту: хорошая магия и хорошее развлечение могут быть плохим искусством или не быть им вообще, а хорошее искусство, в свою очередь, может не преследовать магические либо развлекательные цели или плохо их выполнять. Важно, что это разнонаправленные деятельности, не определяющие друг друга, что, впрочем, не мешает хорошему искусству быть одновременно еще и хорошей магией или хорошим развлечением.
Компьютерные игры.
Разобравшись, таким образом, с термином «искусство», стоит определиться и со словосочетанием «компьютерные игры». Собственно сам смысл используемых слов сообщает, что интересующий нас предмет это некоторая деятельность, основная сущность которой заключается в получении удовольствия, если мы, конечно, не имеем в виду воспитательные игры. А также эта деятельность осуществляется посредством компьютера.
Перефразируя выше сказанное: компьютерные игры – это развлечение на компьютере.
Так как мы уже пришли к тому, что развлечение не равняется искусству, то исходя из определений первого и второго понятий, мы можем твердо заявить, что компьютерные игры не искусство. Прежде чем разразятся вопли униженных и оскорбленных, спешу отметить очевидный сегодня
факт: компьютерная игра – это не всегда развлечение, хотя ее наследственность
не вызывает сомнений. После появления «Braid», «Spore», «Тургор», «The Path» можно смело утверждать: игровой процесс, он же геймплей способен обслуживать не только гедонистические потребности, он способен ставить перед собой и решать более сложные проблемы. И наша задача выяснить имеют ли цели и задачи этого процесса, его свойства и первопричины какое-то отношение к искусству.
Так что словосочетание «компьютерная игра» я буду использовать как некий
абстрактный термин, обозначающий компьютерную программу, цель взаимодействия с которой заключена в самом этом взаимодействии.
Чтобы ответить на вопрос «Являются ли компьютерные игры искусством?» мы разобьем его на следующие два под вопроса:
• Могут ли компьютерные игры как деятельность соответствовать целям искусства, а то есть выражению и познанию эмоций?
• Какие выразительные средства они используют, есть ли приемы присущие только данной деятельности и выделяющие их в отдельную категорию, или же компьютерные игры можно причислить к одному из существующих видов искусств?
Могут ли компьютерные игры как деятельность соответствовать целям искусства, а то есть выражению и познанию эмоций?
Ответить на мой первый вопрос могут только сами разработчики игр, поскольку изначальный посыл к созданию появляется именно у них. У игрока в процессе игры могут возникать самые различные ассоциации, затрагивающие его самые нежные чувства, что, впрочем, не говорит о наличие таких эмоций в игре как средстве коммуникации между разработчиком и игроком. Такое положение дел сообщает нам исключительно о своеобразном и оригинальном индивидуальном опыте геймера, но ничего более. А вот соответствие возникнувшей у игрока и пережитой им эмоции с эмоцией разработчика, толкнувшей его на творческий процесс, покажет нам качество проделанной разработчиком работы. Мы ведь помним, что искусство – это деятельность, и как любая деятельность, оно может быть реализовано хорошо или плохо.
Сообщение отредактировал Tais_afinskaya - Среда, 08.02.2017, 11:45 |
| |
| |
