| AnyaRadosti | Дата: Суббота, 18.09.2021, 05:25 | Сообщение # 1 |
 Принцесса
Группа: Амазонки
Сообщений: 133
Статус: Offline
| Они шли по галерее вдоль облезлых серых стен, мимо обшарпанных дверей, по металлическому полу, как вдруг впереди одна из дверей с шумом распахнулась, и оттуда с автоматом наперевес выскочил майор. Не предупреждая, с диким ревом он открыл огонь и шитик, сам того не понимая, спас жизнь Шершню. Субтильное тело охранника откинуло назад, а Шершню оставалось только два выхода - либо прыгать вниз с галереи, либо попытаться выбить дверь, мимо которой они проходили, и укрыться там. Шершень предпринял
второе.
Хлипкая дверь от удара плеча хрустнула, замок вылетел и Шершень оказался в запыленном темном помещении. Сразу же возле порога он споткнулся о кучу хлама и упал на грязный пол. Как ни прискорбно было это сознавать, но одна из пуль все-таки задела его левую руку сантиметров на десять ниже пореза, нанесенного ножом спецназовца в вертолете. Но правая еще работала, Шершень подтянул к себе за ремень автомат и, превозмогая боль в левой руке, переза-рядил затвор. Через секунду после падения дуло его автомата готово было раскроить на куски любого, кто сунул бы свой нос в проем двери.
Но майор не был так глуп, чтобы соваться под пули. Он ждал снаружи. Шершень тоже ждал, но время его истекало. Рана сильно кровоточила, он мог и потерять сознание. Глаза привыкли к темноте и Шершень увидел, что комната имеет продолжение - у нее было нечто вроде кладовой. Стараясь производить как можно меньше шума, Шершень отполз в сторону чулана, а затем и в сам чулан. У него был с собой бинт, которым немедленно Шершень стал перевязы-вать свою рану. Царапина была достаточно глубокой, впрочем, как и первое ножевое ранение. Шершень нуждался в помощи врача или хотя бы во времени, чтобы самому зашить себе рваные края своих ран. Но времени у него не было.
- Эй, урод, ты живой там? - спросил снаружи голос майора.
Шершень не стал отвечать.
- Сейчас проверим, - сказал майор.
С этими словами что-то металлическое стукнулось об пол в комнате, куда вначале залетел Шершень, и покатилось. Ясно - майор бросил гранату. Шершень мысленно поблагодарил бога за то, что тот дал ему возможность скрыться в помещении, где было две комнаты. Но если это обстоятельство и спасло его от осколков, то оно никак не защитило его от взрывной волны.
Страшный грохот потряс помещение, с потолка посыпалась побелка, со стен штукатурка. Толстые стены, несмотря на старость, выдержали удар, потому что построены были в период развитого социализма, когда на цемент строители не скупились. Несколько осколков отрикошетили от стены, но Шершень во время взрыва выбрал местоположение своего тела так, чтобы по законам физики ни один осколок не попал в него. Помогло как знание школьного курса, так и опыт ведения боевых действий.
Пыль повисла в воздухе, залепляла глаза, было нечем дышать, автомат со столика упал куда-то на пол, и его было не найти. Шершень во время взрыва оставил его там, чтобы успеть принять то самое расположение тела в пространстве, а поскольку он делал перевязку, то попросту прихватить с собой автомат не смог, и так и не закончил перевязку. Сразу же после взрыва отваж-ный полковник заскочил в первую комнату с автоматом наперевес. Шершень понимал, что стрелять из автомата в таком маленьком помещении с бетонными стенами может только самоубийца. Любая пуля отрикошетит и завалит стреляющего самого. Но понимал ли это майор?
Командир спецназа, стоял спиной к входной двери и поводил дулом автомата. Его контур был хорошо виден в темной и пыльной комнате на фоне освещен-ного помещения склада, который просвечивался в дверном проеме. Шершень едва сдерживался, чтобы не чихнуть. Пыль забилась в нос и глаза. Рука судо-рожно ощупывала пол в поисках автомата, но среди хлама не могла его найти. Майор сделал шаг вперед и в это же время Шершень нащупал длинный продолговатый предмет, который оказался довольно увесистым молотком с приваренной вместо деревянной ручки трубкой.
Майор сделал еще один шаг и в это же время Шершень, высунувшись из двери кладовки, прицельно метнул молоток здоровой рукой прямо в голову майора. Он не увидел куда именно попал молоток, но услышал как майор возопил, отшатнулся назад, споткнулся о мусор и сел на попу. Шершень молился, чтобы Козловский нажал на курок и тогда наверняка какая-нибудь из пуль очереди рикошетом поразит самого майора. А Шершень спрячется в своем надежном укрытии. Но майор предусмотрительно не выстрелил и у самого Шершня остался лишь миг на принятие достойного решения. Он, как раненый кенгуру, прыгнул из двери и повалил майора, подмял под себя, а затем здоровой рукой нанес несколько увесистых ударов по уху. Но майор был тоже не лыком шит. Он сумел вывернуться и в свою очередь нанес Шершню пару ударов по печени. В это время Шершень завладел его автоматом и, поскольку в комнате его приме-нять было нельзя, просто кинул его в дверной проем, где он, преодолев
ширину галереи, упал вниз на пол склада.
Началась греко-римская борьба. Сопя и потея, майор и Шершень возились на полу, то и дело, нарушая правила этой классической борьбы увесистыми ударами рук по различным частям тела противника. На удивление майор оказался довольно таки крепким орешком, к тому же Шершень был дважды ранен и силы его покидали. Это обстоятельство позволило на некоторое время майору взять ситуацию в свои руки. Он даже повалил Шершня на спину, и сам уселся верхом. Но Шершень был до такой степени гибким парнем, что его нога носком кованного армейского сапога, который он снял с капитана Поторопись-ка, ударила майора прямо в затылок. Майор замешкался, Шершень вывернулся из-под тяжести его тела, скинул майора и за шиворот вытащил его на галерею. Там он нанес ему несколько ударов поддых и уже хотел покончить с ним, как вдруг центнеровая масса сзади навалилась на него. Это подоспел снизу охранник-верзила и напал на Шершня. Он был дилетантом в рукопашном бою и
дубасил в пивной своих собутыльников только благодаря тяжелому весу и большой физической силе. Поэтому Шершню не составило особого труда освободиться от его захвата. С таким здоровяком не справишься ударами в голову, потому что подобные бугаи выдерживают удары по своему черепу пудовой гирей. А вот когда крутят пальцы, это одинаково больно и большим, и маленьким. Шершень опять поймал кисть верзилы на захват и теперь уже более жестко посадил бугая на колени. Хрустнули костяшки пальцев, и стало ясно, что никогда больше не будет верзила играть на гитаре песню "Больно мне, больно". Но если бы мы знали, что и до этого случая бугай никогда не играл на гитаре ни эту песню, ни какую другую, потому что не умел играть на гитаре, то можно бы было этого и не говорить.
- Ой-ой-ой, больно мне больно, - то ли запел, то ли заплакал верзила, скрючив-шись на галерее и засунув поврежденную руку себе между ног.
В это время вскочил на ноги помятый, но непобежденный майор. Вскочил он неудачно, потому что слишком резво подпрыгнул и от этого поскользнулся на густой крови убитого им охранника-шитика. А поскольку тот был продырявлен изрядно, то и крови натекло достаточно много. Майор взмахнул руками и упал на живот. То есть сам-то он упал на спину, но на живот убитого им трупа. И в это время за ним воспрял откуда-то Барин с пистолетом в руках. Он целился прямо в его грудь, и тогда Шершню пришлось нырнуть на пол, чтобы уберечь свои кишки от зловещей пули. Нырнул он вовремя, потому что Барин тут же выстрелил. Пуля просвистела сверху и - о, судьба человеческая, кто сгорит, тот не потонет - попала прямо в лоб приподнявшему голову верзиле-охраннику. Глаза его отразили недоумение и окаменели в вечном покое, когда его могучее тело рухнуло на металлический пол галерей.
- Эх, черт! - только и смог произнести Барин.
На второй выстрел у него шансов не было, потому что снова вскочил неугомонный майор, загородив от Барина фигуру поднимающегося Шершня. И вновь началось единоборство, только теперь уже больше похожее на тайский бокс. Раненый Шершень теснил точными ударами ног майора, а тот так и норовил тоже ногами попасть ему ногой по больной руке.
Борьба продолжалась с переменным успехом, но все-таки Шершень оттеснил майора на ту самую площадку, которая нависала над грязными стоками отходов производства. Барин с пистолетом спрятался в комнате, из которой выскочил майор и оттуда целился в Шершня.
- Не стреляй!!! - крикнул ему майор Козловский. - А-то в меня попадешь, на хер! Вижу я, какой ты стрелок! Я сам его прикончу!
Барин, по-видимому, и сам был не особо уверен в своей меткости, потому что опустил ствол пистолета. Майор перешел в стойку вольного борца и стал делать причудливые пасы руками. Шершень, на всякий случай держался, прячась за его плотной фигурой от пистолета Барина. Вдруг майор с диким ревом кинулся на него всей массой, и Шершень подождал до самой последней секунды, а потом попытался отпрянуть в сторону, как в случае с Глыбой, но майор оказался хитрее доморощенного бандита. Он успел зацепить кистью предплечье больной руки Шершня и сильно дернул. Это был удачный прием с его стороны. Шершень от зверской боли на секунду потерял самообладание, в глазах
поплыли круги, майор воспользовался этим, и когда Шершень пришел в себя, то
попался на бросок через бедро, который кинул его прямо в пропасть, в горло
прожорливой зловонной трубы.
Но Шершень не был бы супергероем, если бы в последний момент левой раненой не успел прихватить с собой и майора. А сам он, падая, успел ухватиться за край трубы, поддерживающую галерею своей правой здоровой рукой. Майор же повис на его ноге. Он был здоровый кабан весом килограмм под сто и поэтому Шершень был уверен, что долго не провисит на одной руке, да еще с таким балластом на ноге.
- Отцепись! - прохрипел Шершень Козловскому.
- Нет, не отцеплюсь! - сдавленно ответил ему майор и закричал. - Барин! Барин! Помоги вылезти!
Голова Барина появилась сверху, он то выглядывал, то прятал свою большую башку и ничего не предпринимал, а время шло. Превозмогая боль, Шершень ухватился за трубу и левой раненой рукой. От этого по новой открылось кровотечение. Майор держался за одну ступню Шершня, крепко обхватив ее левой рукой и прижав к груди, как мамаша младенца. Этого ему показалось мало, и тогда он решил поймать еще и вторую ногу Шершня, чтобы иметь две страховки для надежности.
Но Шершень не был согласен с таковыми планами злодея майора и поэтому свободной ногой заехал ему в лоб тяжелым каблуком армейского ботинка. А потом еще раз, объятия полковника ослабли.
- Не надо! - завопил он. - Спаси меня, я не хочу умирать! Мне Барин дает бабки, они там в комнате! Вытащи меня, мы их поделим!
Шершень сделал хорошую отмашку и снова врезал майору по лбу каблуком.
- Нет, я пошутил, - завопил майор, сползая, - я все тебе отдам! Все триста тысяч баксов! Вытащи меня!
Если бы внизу висел на ноге Шершня хороший добрый человек, учитель пения, например, который не преступал бы закон и не приказывал убить друзей Шершня, включая женщин и детей, то Шершень бы поднапрягся и влез бы на галерею вместе с этой центнеровой тушей. Влез бы, потому что с двухпудовой гирей, привязанной к поясу, Шершень подтягивался на перекладине семьдесят раз. Но теперь он был ранен, и ранен человеком, который висел на его ноге. Шершень не хотел рисковать собой, спасая преступника, и он нанес каблуком последний, заключительный удар. Этот удар был намного сильнее предыдущих, и майор повис на вытянутых руках, держась только за ступню Шершня.
И тогда Шершень стал дергать ногой, пытаясь стряхнуть надоевшего майора, как липкую соплю с пальца. И ему это удалось. Пальцы Козловского разжались, он взмахнул руками, как крыльями, наверное, в надежде воспарить словно птица, но не взлетел, а банально стал падать в мутную жидкость. Шершень в последний раз взглянул в эти печальные глаза, которые через миг скрылись в бурном течении нечистот.
- Ха-ха-ха, - раздался сверху басок Барина, - благодарю, парень, ты сэкономил мне триста тысяч баксов.
Барин многозначительно похлопал ладонью по небольшой синей спортивной сумке, которая висела у него на плече, вероятно, подразумевая, что именно там у него лежат заветные триста тысяч.
- Теперь мне ничего не нужно платить этому вшивому майору, - продолжил Барин, - но не надейся, что это обстоятельство тебя спасет. Через минуту или даже меньше ты последуешь вслед за ним.
Барин приподнял пистолет, и холодное дуло глянуло взглядом смерти прямо в лицо Шершню. Он автоматически зажмурился.
- Не трясись, я не буду стрелять в тебя, - пообещал Барин, - мне будет гораздо забавнее смотреть, как ты будешь висеть тут, медленно теряя силы. И в резуль-тате отцепишься и полетишь вниз. Согласись, это забавно, знать, что ты вот-вот сдохнешь и ничего с этим ничего не сможешь поделать?
Шершень ничего не ответил, в его мозгу лихорадочно перебирались выходы из создавшейся ситуации, но нужного решения в голову не приходило. Правда ли то, что из этой трубы, люк которой открыт внизу, нет выхода? Проверять на личном опыте этого не хотелось. Может быть, попробовать достать ногой довольную рожу Барина? Тоже не выход, потому что он успеет разрядить свой пистолет раньше, чем Шершень успеет подтянуться на руках. Глянув вниз, Шершень увидел, что если он раскачается, то вполне возможно, попадет не в трубу, а на пол, рядом с люком. Ноги переломает, но жив останется. А зачем? Барин спустится и пристрелит его. Выхода не было...
- Ты, сука, ты же всю жизнь, все мои дела мне поломал, - недовольно пробасил сверху Барин, - приехал и все разрушил, что я строил тут годами. Какой-то ничтожный паршивец наделал мне, Барину столько гадостей!
Шершень держался крепко, и падать не собирался. Барина это стало раздра-жать.
- Ну, ты долго будешь висеть? - спросил он. - Мне пора уже уходить.
- Уходи, - сказал Шершень.
- Ну, нет, - ответил Барин, - я прежде хочу услышать, как ты будешь орать, когда тебя будут крошить на куски стальные лопасти там, в трубе.
И, правда, было слышно, даже за шумом воды как орал, приближаясь к мясорубке, минуты три назад несчастный майор Козловский.
- Поверь мне, это не очень интересно, - сказал Шершень.
- Ха-ха-ха, - закинув голову назад, загоготал Барин, - мне будет очень интересно. Мне будет смешней слышать все это, даже чем хороший анекдот!
Когда Барин опустил глаза, то увидел, что Шершня внизу уже не было.
- Черт! - ругнулся Барин. - Ты где? Ты где, а?
Нагнуться и посмотреть под галереей Барин боялся, потому что его тогда Шершень мог запросто схватить за шиворот и скинуть вниз. А Шершень никуда не делся, он был именно там, под галереей, но ближе к стене. Когда Барин отвлекся, то Шершень перехватился левой рукой за другую трубу и ускользнул. Это был тактический маневр, но в спасении Шершня он ничего не решал. Просто тянул время.
- Ага! - завопил Барин. - Поиграем в прятки? Хорошо, я согласен!
И он побежал к лестнице вниз, с которой было хорошо видно все, что творится под галереей. Спустившись ступенек на десять, он увидел висящего ближе к стене Шершня и радостно заревел:
- Че ты тут мне Маугли изображаешь? Я тебя все равно достану!
Барин прицелился и нажал на курок. Пуля попала в несущую балку недалеко от Шершня и отрикошетила вниз. Да, меткость Барина оставляла желать лучшего, а может быть, ему мешала сумка висящая на плече. Но то обстоятельство, что он не может "достать негодяя" его самого сильно раздражало. Тогда Барин решил спуститься вниз, чтобы никакие железяки не загораживали от него Шершня и потратить оставшиеся патроны, стараясь все-таки попасть в своего заклятого врага.
Шершень в это время попытался вернуться на прежнее место, где он висел, когда только они с майором упали - ближе к краю галереи. Но к несчастью, он не смог дотянуться до плоскости самой галереи - руке не хватало каких-нибудь десяти сантиметров. Это обстоятельство вызвало бурный восторг у Барина.
Он стоял на самом краю люка зловонной трубы и, расставив ноги, в упор целился в висящего наверху Шершня. Он игрался и глумился, зная, что все теперь в его руках. Мешавшую ему синюю сумку с баксами Барин сунул под лестницу. Вот какой человек был этот Барин. Даже зная, что они во всем здании остались с Шершнем вдвоем, он все-таки спрятал денежки подальше. Как говорится, подальше положишь - поближе возьмешь.
У Барина был итальянский пистолет Beretta 92FS с магазином из пятнадцати патронов, один из которых он уже бесцельно потратил, промазав, а вторым "сыграл в свои ворота" и завалил охранника. В пистолете осталась еще двенадцать шансов убить надоедливого противника. Уж из двенадцати патронов оставшихся в пистолете хоть один-то должен был попасть в цель! Барин неспешно прицелился, Шершень висел на мушке недвижно и глядел прямо в лицо Барину.
- Ну, все, сучара, молись, если крещеный! - громко крикнул Барин. - Сейчас я тебя продырявлю!
Он прищурил левый глаз, и Шершень не мог не увидеть, что дуло пистолета смотрит прямо на него. В этот раз Барин не промажет. Но было одно обстоя-тельство, которое заставляло Шершня удерживаться в висячем состоянии.
- Я тебе этого делать не советую, - спокойно сказал позади Барина самоуверенный голос, подтвердив свои слова щелчком затвора оружия.
Барин медленно оглянулся и посмотрел, скосив глаза, назад. Он увидел, что метрах в пяти от него прямо в висок ему глядит веселый глазик мощного пистолета "Вектор", который используют только определенные спецслужбы и который снесет его башку раньше, чем он успеет нажать на курок. Обладатель этого оружия - седовласый, но крепкий мужчина подмигнул Барину и приказал:
- Брось свою пушку в воду и руки за голову!
- Ты кто еще, ё. п. р. с. т? - возмутился Барин так, как будто его незаконно отвлекли от очень увлекательного дела.
- Я за тобой приехал из Питера, - ответил седовласый, - чтобы тебя арестовать. У меня имеются на то все основания. Поэтому, советую не делать глупостей и опустить пистолет.
То ли у Барина заклинило "крышу", то ли он был уверен, что он нужен этому седовласому живым, но он нажал на курок. Уж больно ему хотелось отправить на тот свет зарвавшегося юнца, который развалил единым махом дело его жизни.
Шершень, не отрываясь смотрел на дуло пистолета Барина и когда увидел, что у Барина специфически дрогнула рука, сжимавшая Beretta и дуло отозвалось огнем, по он немедленно отпустил руки, которые сжимали трубу за которую он держался. Он полетел вниз, пуля просвистела над головой и раскрошила стену позади того места, где висел Шершень.
Седовласый не любил, когда ему не подчиняются, но убивать Барина после того, как он выстрелил все же не стал. Он приопустил пистолет и саданул хозяину комбината в ногу выше колена. Грохот от выстрела был похож на гром. Бронебойный патрон оторвал от ноги Барина шмат мяса. Заорав от болевого шока, хозяин комбината взмахнул руками и, поскольку, стоял на краю люка, то потерял равновесие и рухнул вслед за Шершнем.
Барин с Шершнем упали в люк с разницей в доли секунды. Их сразу же отнесло вниз по течению. Шершень непроизвольно нырнул с головой в зловонную ядовитую жижу, потому что он падал с большой высоты, а Барин остался на поверхности. Он так и не выпустил из рук пистолет.
Когда Шершень вынырнул, то увидел, барахтающегося рядом Барина. Густота взвеси не давала им обоим пойти на дно, а течение несло прямо в жуткую пасть вращающихся лопастей. Барин выплюнул попавшую в рот жидкость и попыт-ался направить пистолет на Шершня, что бы застрелить его на хер. Но у Шершня был знакомый спецназовец - подводный пловец, который на досуге обучал его правилам ведения боя в подобных условиях, правда, не в отходах комбината, а, например, в море или реке. Но это были детали, а сущность то оставалось точно такой же.
У Барина, как и следовало ожидать, никаких знакомых подводных пловцов не было, он с трудом справлялся с течением и поэтому был в не особо выигрыш-ном положении по сравнению с Шершнем, но пистолета из рук не выпускал. Отходы комбината были холодными и противно скользкими. В них было очень неудобно плыть, но все-таки Шершень двумя взмахами оказался около Барина. Раненой левой перехватил его руку с пистолетом, а правой ударил прямо в нос и не один раз, а несколько. Если бы в трубе не было так темно, то мы бы увидели, как окрасилась багряным грязно серая жидкость. Это фонтаном брызнула кровь из носа Барина.
Следующим тактическим маневром Шершня было отобрать у Барина пистолет. Он схватился за дуло кистью руки, отвернув его от себя, но Барин не выпускал рукоять и даже нажал на курок. Грянул выстрел, пуля, как бешенная застучала по стенам трубы и утихла где-то вдалеке. И тогда Шершень правой рукой принудительно опустил голову Барина в жижу и не выпускал подышать. Через секунд пятнадцать Барин сдался, и Шершень завладел пистолетом.
Он отпустил голову Барина, оттолкнул его от себя и попробовал бороться с течением, плыть в обратную сторону, чтобы убежать от приближающихся страшных лопастей. Барин вынырнул, с хрипом вдохнул воздух и по характер-ному прихлюпыванию Шершень понял, что Барин нахлебался там под поверхностью зловонной жижи. Он задыхался, тянул к Шершню руки и просил:
- Помоги!
Так он был жалок, глаза его так вымогали сострадание, что даже закаленной в битвах с негодяями сердце Шершня дрогнуло, но разум подсказал, что жизнь самого Шершня находится сейчас не в меньшей опасности, чем жизнь Барина. Поэтому Шершень отвернулся и снова попробовал плыть против течения. Занятие это было бессмысленным, его уносило вниз.
На гладких стенках трубы не было ни крюка, ни штыря, за что можно было бы зацепиться и удержаться, не попасть в эту костоломку. Прямо над вращающимися лопастями горела тусклая грязная лампочка в туалетном плафоне. Что-то кричали питерские менты, но за шумом лопастей ничего не было слышно. Барин, то и дело ныряя, приближался к огромной мясорубке. Выныривая, он пытался кричать, но только плевался грязной водой. Их разделяло уже метров пять.
Барин вплотную приблизился течением к страшному вентилятору и вот его уже потащило внутрь. Спасения не было. Барина подкинуло вверх, он ударился о потолок, упал в воду подняв фонтан брызг. Следующая лопасть перерубила ему ноги, его тело закрутило, намотало на лопасть, отлетела голова, а оторванные руки мясорубка выплюнула наружу. Шершень увидел лишь остатки мяса и одежды, которые течение смыло со стальных ножей. И Барина не стало. Он, бедолага, погиб точно так же, как и сам любил убивать неугодных ему людей.
Шершня тоже несло прямо в пасть смерти. Разум его пытался найти выход из создавшейся скверной ситуации. Ему оставалось секунд тридцать или сорок, если попытаться бороться с течением. Если не пытаться, то и того меньше. Глаза его уже привыкли к темноте, и Шершень увидел, что естественно питаются электроэнергией зловещие моторы из распределительной коробки, расположенной на потолке. Оттуда шли толстые кабели, и это был шанс остановить эту мясорубку.
Шершень лег на спину и прицелился. Первые три пули легли рядом, одна рикошетом чуть не задела самого
Шершня. Но четвертая раздробила коробку на куски. Оголились кабели. До
крутящихся лопастей оставалось метров пять. Шершень палил не жалея патронов, потому что мертвому пистолет ни к чему. И вот искра блеснула, как молния. Короткое замыкание в кабелях и запах его перебил даже зловоние нечистот.
Лопасти остановились, погасла и тусклая лампочка. Шершень выбросил пистолет. Течение медленно несло его туда же, но это было уже не страшно, потому что ужасные ножи замерли и не крутились.
- Эй, парень, ты живой? - крикнули со стороны люка, куда упал Шершень.
- Живой, - ответил Шершень.
- Держись, мы сейчас над тобой люк откроем и вытащим тебя, - пообещали нерасторопные спасители.
Уровень воды медленно поднимался, Шершню не очень было приятно плавать в холодной и вонючей воде, но все-таки это было лучше, чем быть разрубленным на мелкие кусочки, как Барин.
Минут через пять люк над головой Шершня открылся и ему протянули ремень с петлей на конце.
- Цепляйся, - сказал человек в гражданской одежде.
Шершень просунул кисть руки в петлю и его моментально вытянули наружу. Вид Шершень имел не презентабельный. Грязная, дурно пахнущая вода стекала по плечам, ногам, по лицу. Раны кровоточили. Но он с недоверием поглядел на двух одинаково крепко сбитых мужиков с суровыми лицами.
- Вы кто такие? - с недоверием спросил Шершень. - Друзья майора Козловского? Или Барина?
- Можешь расслабиться, супермен, - ответил тот, что вытянул Шершня, - мы специально приехали за ними обоими из Питера. А про майора Козловского у нас давно была информация, что он злоупотребляет служебным положением, да вот за руку не удавалось его поймать.
Кстати, где он?
- Похоже, что его разрезало на куски, - ответил Шершень, - но это непроверен-ная информация. Минут двадцать назад он упал в трубу, но я только что оттуда и его там не видел.
Тем временем к ним подошел седовласый. Он протянул Шершню руку и представился:
- Полковник Дубровский.
Шершень пожал ему руку и ответил:
- Знакомая фамилия. Родственник того самого, пушкинского?
- К несчастью, нет, - ответил суровый полковник.
- А я Шершень, - представился герой нашего романа, - но документы ваши любопытно было бы поглядеть.
- Пожалуйста, - ответил полковник и протянул Шершню книжечку удостове-рения.
Шершень невольно почувствовал облегчение, это действительно были люди из Санкт-Петербурга. Хотя и им доверять до конца он не стал бы.
- Долго до сюда добирались, извини, - сказал полковник, пряча удостоверение в карман, - но, я вижу, ты и сам неплохо справляешься.
- Немножко опрофанился в самом конце, - ответил Шершень, - а так, вроде ничего...
- У нас в машине аптечка, сухая одежда, - сказал полковник, - иди переоденься. Мои бойцы помогут тебя перевязать. И, наверное, в больницу поедешь.
- Нет, - сказал Шершень, - у меня еще одно дело есть. Я возьму этот вертолет.
- Бери, - ответил полковник, - к утру только вернись. Сам понимаешь, теперь бумажные дела оформлять нужно. Протоколы, допросы, очные ставки. На этом диске информации томов на тридцать уголовного дела.
Полковник Дубровский многозначительно похлопал рукой по внутреннему карману куртки, в которой, вероятно, и находился заветный диск с компро-матом.
- Я к утру вернусь, - пообещал Шершень, - только разыщу своих. Я их с дачи Барина на лодке вниз по реке отправил.
Полковник кивнул. Шершень переоделся в милицейский камуфляж, перевязал чистым бинтом свои раны, обработав йодом, и пошел к вертолету. Полковник и его ребята возились внутри цеха, Шершень зашел с ними проститься до утра и захватить еще кое-что, что могло ему пригодиться. На кое-что ни полковник, ни его люди не обратили внимания.
мир украсит улыбка
Сообщение отредактировал AnyaRadosti - Суббота, 18.09.2021, 06:07 |
| |
| |
