| svetaminid | Дата: Вторник, 03.01.2017, 07:12 | Сообщение # 1 |
 Виконтесса
Группа: Амазонки
Сообщений: 16
Статус: Offline
| На еврейских женщин в этойсвязи налагается суровая ответственность, потому что если в свои «нечистые
дни» они дотронутся до своих мужей, даже если просто что-либо подадут ему,
то и мужья тоже делаются нечистыми! Во всяком случае, женщины
обязаны следить за строгим исполнением религиозных правил, притом всеми
членами семьи. Положено, чтобы уже за двенадцать часов до начала
менструаций женщина не имела половых сношений с мужем,
а в предполагаемый последний день менструации она должна убедиться,
что кровотечение действительно прекратилось. При этом требуется повторять такую
процедуру в течение последующих семи дней, используя особые куски материи.
Существуют строгие правила касательно того, как поступать с различными
типами пятен крови. В худшем случае следует начинать все с начала...
Таким образом, у ортодоксальных евреев двенадцать дней воздержания
от половых сношений — это абсолютно минимальный срок. Но вот
беда: у некоторых женщин с коротким менструальным циклом овуляция
начинается еще до того, как они становятся «чистыми». Иудейские мудрецы
называли таких женщин «акарут хилчатит», то есть бесплодными, в соответствии
религиозным законом иудеев — галахой. А правила галахи для нечистых
дней предполагают следующее: мужу и жене нельзя прикасаться друг
к другу, а в некоторых случаях не разрешается
и разделять одно и то же ложе. По завершении этих дней
требуется совершить полное омовение всего тела, с последующим ритуальным
погружением в воду, которое сопровождается соответствующими молитвами.
Иудейская религия по-разному относится к крови женской (менструальной)
и мужской (вследствие обрезания). Менструальная кровь вызывает сожаление,
грусть; кровь же при обрезании прославляется: ее собирают в воду
с благовониями, и все гости омывают свои руки в этой смеси,
таким образом подтверждая договор, заключенный между Богом и Авраамом.
Между прочим, в «Аль-канун фи аль-тибб» («Каноне врачебной науки»),
главном сочинении Авиценны (980–1037), содержится любопытный пассаж,
в котором этот знаменитый древний ученый по разному оценивал мужскую
и женскую мочу. Струя мужской мочи гораздо более сверкающая, золотистая.
Это от того, что женская моча перемешивается с соками влагалища,
но также вызвано тем, что женский мочеиспускательный канал шире мужского,
как полагал Авиценна, хотя главное, на его взгляд, было в другом: эта
разница отражала важное качественное различие, возникавшее в силу
чрезмерного женского любопытства.
На тихоокеанских островах, в Полинезии, очень строго
регламентировались контакты между мужчинами и женщинами. Для женщин
существовала специальная «менструальная хижина», куда они удалялись, когда
приходило соответствующее время, однако туда же шли женщины, которым
наступала пора рожать. Если у мужчины были контакты с женщиной
в дни ее менструации, его могли приговорить к смерти.
Традиционное полинезийское общество было настолько сложно устроено, что только
самые богатые жители островов были способны соблюдать все самые важные табу.
Но в любом случае, мужчины и женщины были обязаны готовить пищу
и есть в раздельных строениях.
Девочек в различных племенах очень рано начинали обучать тому, как
им справляться со своей пагубной силой, способной нанести окружающим
большой вред. Поэтому у большинства индейцев Америки существовал особый
ритуал изоляции. Например, мать Горной Волчицы из племени виннебаго*
наказала своей дочери при первых же признаках появления крови прятаться
в лесу. При этом ей не разрешалось ни при каких
обстоятельствах ни на кого не смотреть, поскольку даже взгляд
женщины, у которой началась менструация, портил кровь у другой
женщины. Когда у нее наконец впервые случились месячные, она поступила,
как ей сказала мать, хотя ей было страшно остаться совершенно одной
в заснеженной чаще леса. К счастью, за нею последовала
ее сестра, и вместе им удалось развести костер и устроить
вигвам. В нем она и осталась на четыре дня, совершенно одна,
страдая от холода и голода — ведь ей также было приказано поститься.
Она испытывала отвращение к себе самой, совершенно не понимая, чем
она провинилась перед лицом племени. В Ветхом Завете совершенно четко
сказано, в чем тут дело:
Точно так же, если женщина продолжаеткровоточить после родов, половые сношения с нею не разрешаются,
а как уже упоминалось выше, папа Григорий увеличил срок этого запрета
на весь период кормления грудью. Считалось, что глаза женщины, у которой
началась менструация, излучают зловредные испарения. В своем труде
«De secretis mulierum» («О женских секретах») Альберт Великий
описывал глаз как пассивный орган, в котором может накапливаться
менструальная жидкость и из которого может распространяться
загрязнение. Если женщина во время менструации посмотрится в зеркало,
она может ощутить боль в собственном глазу, а на зеркале иногда
остается пятно. Важно, чтобы этому женскому яду регулярно, раз в месяц,
давалась возможность вытечь наружу. После климактерического периода, когда все
дурные соки уже невозможно выводить наружу, из организма, женщины
становятся гораздо более ядовитыми, чем были за все время прежде, пока
были способны к деторождению. Именно из-за подобных верований старые
женщины чаще становились жертвами в Средние века, в период «охоты
на ведьм». Нередки были также ссылки на ту сомнительную роль,
которую Ева сыграла в истории грехопадения; соответственно, люди тогда
верили, что если волосок с лобка менструирующей женщины положить внутрь
навозной кучи, тепло солнечных лучей способно превратить этот волос
в змею...
В XX и даже в XXI веке существовали и продолжают
существовать бесконечные табу, которые запрещают женщине выполнять различные
повседневные домашние дела. В Провансе менструирующих женщин
и сегодня изгоняют из винных погребов, когда там созревает вино.
Утверждают, что в присутствии женщины, у которой началась
менструация, прокисает молоко, а майонез свертывается; из-за этого даже
солонина портится, как, впрочем, и все прочее, что заготавливают:
консервируют, разливают по бутылкам или маринуют. Еще в конце 1960-х
годов многие француженки дали утвердительный ответ на вопрос о том,
существуют ли в наше время табу, связанные с менструацией (это
исследование проводила этнограф Ивонн Вердье). В Северной Америке популярностью
пользуются туристские походы в горы, где обитают медведи-гризли, однако
рейнджеры в национальных парках предупреждают, что в критические дни
женщинам лучше не ночевать в палатках, поскольку у гризли
невероятно тонкое обоняние. В 1999 году один нидерландский парикмахер
удостоился репортажей на страницах газет в связи со своим
решением брать на работу только мужчин: ведь в критические дни
женщины, по его мнению, всегда хуже работают. А недавно один знакомый
рассказал мне, что слышал своими ушами такой разговор в кафе: один
зеленщик, который каждый год самостоятельно закатывал зеленую фасоль
в банки, жаловался, что на этот раз у него весь прошлогодний
урожай оказался испорченным... Ничего подобного с ним прежде не случалось,
сетовал он, так что после долгого размышления он нашел лишь одно
возможное объяснение своим бедам: он нанял тогда одну женщину себе
в помощь, на время консервирования, а у нее, возможно, как
раз началась менструация...
— Я не могу сейчас заниматься с тобой любовью. Почему
ты продолжаешь настаивать?
— Потому что я хочу заниматься с тобой любовью именно сейчас,
во время месячных. Тогда кровь, которая вытекает из тебя, будет
вытекать словно из общей нашей с тобой вены. Что ты на это
скажешь?
— Для меня это будет больше похоже на то, как если бы твоя
твердая штуковина поранила меня. И кровь течет из раны, пачкая нас
обоих. Мне будет казаться, что ты высасываешь из меня соки*.
В этом отрывке из романа«Ступени» американского писателя Ежи Косински (1933–1991) упоминается самое
суровое табу: сношения с менструирующей женщиной. Ведь и до сих
пор многие мужчины и женщины избегают секса в критические дни,
а в защиту этого они приводят различные гигиенические
и практические причины. Для некоторых женщин этот запрет очень неприятен,
потому что непосредственно до менструации и сразу после нее они
испытывают максимальное спонтанное желание. Между тем, Кинзи еще в 1953
году упоминал четырнадцать опубликованных работ, в которых было показано,
что женщины максимально активны в сексуальном отношении как раз
в период времени до и после менструации. Среди женщин, кого
опрашивал сам Кинзи, некоторые мастурбировали всего один раз в месяц,
и это чаще всего случалось во время менструации."
Рассказчик в романе Косински разделяет желание нынешнего Принца Уэльского,
который в своем телефонном разговоре с Камиллой Паркер Боулс (ныне
его супругой, а тогда еще любовницей) сказал, что хотел бы быть
ее гигиеническим тампоном, — это стало всем известно после того, как
в желтую прессу попала запись этого разговора, который прослушивали
секретные службы Великобритании...
Анне Вегтер, известная нидерландская писательница, автор детских книг,
в 1995 году издала сборник эротических рассказов под названием «Без
пропусков», в котором она, один за другим, беспощадно разделалась
со многими табу. Героиня ее рассказа «Шепот Иуды» повышает градус
эротического напряжения со своим любовником по имени Иуда,
просто-напросто описывая ему, что произошло у нее на работе за прошедший
день... А эти события в самом деле были шокирующими: все
ее сотрудницы решили всерьез наказать единственного сотрудника мужского
пола, господина ван Никса («никс» по-нидерландски означает «ничто»),
их праведный гнев вызвало его поведение в... женском туалете. У него
вошло в привычку совершать туда «летучие рейды» за... использованными
тампонами и гигиеническими прокладками, которые он затем хранил
в своей «коллекции», в ящике канцелярского стола. И рассказчица
и ее возлюбленный по имени Иуда оба стараются растянуть эту
историю так, чтобы повествование переплеталось с их занятиями
любовью, причем сама идея менструации усиливает их эротическое
возбуждение:
Запускаешь указательный палец себе самой
в шахну, водишь им там, копаешься, щупаешь, вытаскиваешь его
и суешь результат себе под нос. Вдохнешь, поглубже. Опять запускаешь палец
туда же, повторяешь весь процесс и удовлетворенно киваешь.
— Вот-вот начнется...
Иуда в ответ тоже кивает, задумчиво так. Потом встает на колени перед
тобой, кладет руки на внутреннюю поверхность твоих бедер. Затем разводит
тебе ноги. Из твоей шахны лениво просачивается кровянистый сироп,
впитывается в промежность, затекает назад.
— Боже ты мой! — благоговейно выдыхает Иуда. Подтягивается
поближе. Прослеживает красный след между
твоих ног — глазами, потом рукой, потом языком.
Но Иуде оказалось несложно солидаризоваться с презренным, униженным
сотрудником рассказчицы:
«Он же хотел тебя; конечно хотел.
Кто бы не хотел, какой бы мужик не захотел? Черт подери,
это же невыносимо, что ты выбрасываешь эту кровь, это силу, будто
что-то позорное, что ты вышвыриваешь эту живую силу... Ван Никс, сын мой,
я с тобой! Я бы тоже хотел упиваться этой кровью, хотел бы
соединиться с выделением этого плодородного тела. Быть помазанным этим
ароматом, цветом этой творческой силы — о, ван Никс, я весь
с тобой, на полную катушку!»
Секс во время менструации,
разумеется, заряжен дополнительным возбуждением, но оральный секс
в это же время для большинства совершенно невозможен... В сленге
лесбиянок (который, как уже отмечалось выше, отличается прямотой
и безаппеляционностью) есть такие выражение, как «клубничный секс» или
«салат из красной капусты» — для обозначения орального варианта.
В книге об «Ангелах ада»* нидерландский криминолог Хенк Хаген так
объясняет (помимо прочего) значение символов на их кожаных куртках:
если у черепа черное крыло, это означает, что носящий такую нашивку член
клуба совершил оральный секс с негритянкой в присутствии свидетелей.
Если же крыло и красное и черное, это значит, что
у негритянки была менструация.
О менструации можно рассказатьи куда более позитивную историю. Например, о том, как нидерландская
гонщица-велосипедистка Леонтьен ван Морсель решила подождать, пока у нее
не начнется менструация, чтобы совершить свою вторую попытку добиться
мирового рекорда в часовой гонке, ведь в такие дни
ее уверенность в собственных силах и способность переносить боль
всегда были максимальными. И ей действительно удалось побить прежний
рекорд. Пенелопа Шатл и Питер Редгроув перечислили положительные аспекты
менструации в своем исследовании 1978 года под названием «Мудрая рана».
Их подход основан на идеях Юнга, то есть культурном наследии,
переданном в мифах, легендах и пословицах, — в них месячные
интерпретируются как время, когда женщина ближе всего подходит к собственной
священной, божественной сути. У Матери-Богини ведь тоже случается
менструация. Эстер Хардинг*, составив перечень женских мистерий, отмечала,
например, как в Индии статуи Матери-Богини регулярно выносят в другое
помещение, подальше от других изображений богов, а позже выставляют
напоказ окровавленные одежды, в качестве символа ее менструального
периода. Более того, эти одежды очень высоко ценились, считались источником
целительных свойств. В Вавилоне у богини луны Иштар менструация
обычно начиналась в полнолуние. Для Иштар это был день отдыха, поскольку
она не прибывала и не убывала, это был ее «саббату» (или
«шапату»), и этимологическое значение этого слова означает «отдых сердца».
С другой стороны, день «саббату» считался опасным, зловещим. Тогда всякого
поджидали беды-злосчастья, а потому в такой день
не рекомендовалось ни работать, ни путешествовать, плюс
существовало мощное табу на то, чтобы есть приготовленную пищу («тронутую
огнем»). Даже царю в этот день не следовало никуда отправляться
в своей колеснице. Нельзя было вершить суд. Жрецу возбранялось делать
прорицания. Лекарю — прикасаться к больным. Вначале «саббату» был
всего один день в месяц, но позже таким днем стал последний день
каждой четверти месяца. Иудеи переняли этот обычай, так что христианское
воскресенье, день отдохновения и молитв, имеет свое начало непосредственно
в менструации богини Иштар.
Отчего у женщин портится настроение,когда у них начинается менструация, несмотря на то что сам этот
процесс представляется таким положительным? Очевидно, что подобные ощущения
следует считать реакцией, противоположной гневу, ярости, возникающим
в результате фрустрации, которую они испытывают, поскольку им приходится
под влиянием мужчин, подавлять собственные чувства в самые эмоциональные
моменты своей жизни. Шатл и Редгроув приводят многочисленные примеры того,
как мужчины выражают свое недовольство особой ролью женщин в этом мире,
причем ролью прежде всего духовной. Да здравствует в таком случае
Иуда, порожденный воображением Анне Вегтер: ведь он хотя бы осознает,
что завидует женщинам...
Даже не принимая юнгианские
интерпретации, нельзя отрицать тот факт, что целый ряд мужчин обычно чувствуют
себя крайне неуютно в связи с этим аспектом женственности. Александр
Дюма-сын сообщил нам о своей «Даме с камелиями», что у нее
в течение двадцати пяти дней каждого месяца камелии были белые,
а остальные пять дней они были красные: никому не известна была
причина, почему цветы менялись, и я говорю об этом,
не пытаясь найти объяснения...*
А у Алекса Портного так:
Или еще была история, уже через сколько-то
лет. Она вдруг как закричит из ванной: «Алекс, Алекс!» Оказывается, мне
поручалось срочно сходить в аптеку за коробкой «Котекс». Бегом!..
Потом она высунула в чуть приоткрытую
дверь свои пальцы и нетерпеливо сцапала свои прокладки. У нее были
какие-то проблемы с месячными, и в конце концов там что-то
удалили оперативным путем, но я так и не могу простить
ей ту выходку. Это же надо было додуматься: послать
сына-подростка за прокладками! А дочку нельзя было послать? Или
держать запас прокладок?*
Но что такого ужасного в этомосознании существования одной из женских функций? Отчего мальчикам
и мужчинам не позволено знать, что у женщин раз в месяц
выделяется кровь? У психоаналитического объяснения много защитников.
Маленькие мальчики, мол, способны понять разницу в строении половых органов
у разных полов, лишь представив себе, будто у маленьких девочек были
оторваны «петушки»... В их воображении представляется якобы эдакая
ужасная, кровавая картина, с огромной потерей крови,
и менструация — это ежемесячное напоминание о древней мифической
драме. Чем чаще мужчины сталкиваются с фактом существования месячных, тем
больше у них страх перед возможностью самим утратить свое мужское начало.
Это приводит ко всякого рода принижению реального факта, и потому
менструациям дают различные имена, снижающие уровень страха, а еще
на эту тему рассказывают разные анекдоты. Шатл и Редгроув приводят
такой пример:
Хозяин магазина принял на работу
нового продавца, который — согласно выданным рекомендациям — может
творить чудеса, но решил все же убедиться, на что тот реально
способен. И к его полному изумлению, стал свидетелем того, как его
новый работник смог за несколько минут всучить полный набор
принадлежностей для рыбной ловли, болотные сапоги, экипировку для охоты,
жаровню для приготовления барбекю под открытым небом, новый автомобиль,
небольшой самолет, а также загородный дом — и все это какому-то
покупателю, который просто попросил показать ему удочку с витрины. «Как
это тебе удалось?» — спросил потрясенный хозяин магазина. «Да я сразу
понял, что ему что угодно можно задвинуть, — отвечал продавец. — Ему
и удочка-то ни к чему. На самом деле, его жена послала
купить ей прокладки...»
Двойственное отношение мужчин
к женскому органу часто находит свое выражение в народном фольклоре.
Похабство, рассказывание от скуки анекдотов с бородой — лишь
одно из проявлений этого. Вот в период съемок фильма «Вечерами»,
по мотивам книги нидерландского писателя Герарда Реве*, актер Том Хофман
описал свои ощущения в 23 письмах к Фрицу ван Эгтерсу, главному
герою этого романа. Вместе с Хофманом в одной сцене снимались еще три
известных нидерландских актера, причем сцена эта изображала состояние людей
на следующий день после Рождества — состояние с перепоя,
взбудораженное и депрессивное. Режиссер Рудольф ван ден Берг долго репетировал
сцену с актерами, они уже прекрасно знали, что нужно делать в этом
бесконечном эпизоде с болтовней ни о чем: и как здоровье-то
не слишком уже и что лысина все разрастается, и годы уже
не те, — однако не хватало «огонька» и на съемочной
площадке то и дело воцарялась мертвецкая скука. Нужно было хоть
чем-нибудь рассмешить актеров, чтобы лукавство шутки позволило выявить
невысказанное неприличие подтекста, и, разумеется, не нашли ничего лучше,
чем пройтись по поводу женских гениталий, что в результате вызвало
приступ совершенно подросткового смеха. Если вам доведется увидеть этот фильм,
вы поймете, за счет чего на протяжении всей этой сцены актерам
удавалось еле-еле сдерживать прорывающийся наружу смех:
Один из первых открытыхгомосексуалистов Нидерландов, он откровенно писал о сексе между
мужчинами, однако другой важной для него темой была религия.
Пока первый из них разглагольствовал
на тему о скоротечной чахотке, я четко представил себе женские
половые органы — сначала у одной женщины, потом у другой,
а когда другой принялся рассуждать о коклюше, у меня перед
глазами возникали образы той или иной, совершенно коровьей щели. Когда же
настал мой черед поделиться с ними различного рода умными мыслями
на тему о тайне возникновения лысины, мои собратья-актеры, как
я вдруг понял, визуализировали всяческие трепетные отверстия, а сами
смотрели на меня с непередаваемым вопросом во взоре: «Какая
лысина! Чьи половые губы сейчас на уме у Хофмана?»
И на их лицах возникли
такие широкие улыбки, так что мы, в конце концов, не удержались
и все дружно заржали...
Юмор и неприличные шутки — это относительно невинные формы
женоненавистничества, однако страх и ненависть способны принимать гораздо
более тревожные формы. Всевозможные опасности, которые символизирует собой
женский орган, нельзя назвать ничтожными. Члены клана Белый Нож из племени
североамериканских индейцев-шошонов — верят, что, если увидеть женские
гениталии, это приведет к слепоте и к различным болезням.
По этой причине юбки у их женщин скроены из вертикальных
полос материи: если женщина вдруг усядется, слишком широко расставив ноги (чего
она ни в коем случае не должна делать), одна из полос
все же наверняка прикроет ей пах. Если же женщина усаживается
небрежно, кое-как, подвергая окружающих опасности увидеть ее гениталии,
тогда отругать ее за это обязан только ее брат. Причем
он может, например, высказать свое неудовольствие ее поведением,
бросив горящую головешку ей промеж ног...
В некоторых культурах женщины способны использовать всеобщее отвращение
к женским органам для того, чтобы, неожиданно обнажив их, напугать
нападающих или же выказать им свое презрение. Влагалище в этом
смысле чем-то напоминает голову мифической горгоны* Медузы: ведь все, кто
на нее смотрели, каменели. Не требуется особого полета воображения,
чтобы представить себе лобковый волосяной покров при виде змей, служивших
Медузе в качестве прически...
Героини Моник Виттиг, этиженщины-партизанки из первобытной орды, также ведут себя подобно Медузе:
Говорят, что они обнажают свои гениталии, так что солнце способно отражаться
в них, как в зеркале. Говорят, что они сохраняют их сверкающими.
Говорят, что их лобковые волосы напоминают паучью паутину, в которой
и запутываются солнечные лучи. Можно видеть, как они мчатся, делая
огромные прыжки. Они в центре, начиная у холмика Венеры,
«у закованного клитора, эти дважды свернутые губы, сияющие светом.
От них исходит такое сияние, что, когда они останавливаются, поворачиваясь
передом к смотрящему на них, никто не может не отвести
глаза в сторону, потому что выдержать представленное взору невозможно.
У полинезийцев в целом верным
считалось высказывание, что все хорошее было мужским, а все плохое
женским. Влагалище было центром величайшей опасности. Его негативную силу они
называли «мана». Полинезийские женщины, воспитанные по старым обычаям,
ни за что, например, не соглашались сидеть на стуле —
из страха, что под него мог бы залезть маленький мальчик
(и «пострадал» бы от этого, оказавшись прямо под «мана»).
По той же причине помещения для женщин там никогда не строились
на сваях, а только на твердом основании. Негативную силу,
правда, порой было можно использовать для положительных целей: если
у мужчины начинал болеть живот, женщина могла попытаться изгнать
из его организма злых духов, просто сев ему на живот.
У христианства давняя анти-сексуальная традиция. Еще святой Одо
Клюнийский* (879 — 942) произнес бессмертную фразу «inter faeces
et urinam nascitur» — «и рождаемся мы меж уриной
и фекалиями»**. Влагалище вообще рассматривается как стигма дьявола.
Однажды в штате Айдахо один странствующий проповедник в 1920 году перед
началом своей проповеди обратился ко всем женщинам с просьбой
скрестить ноги. Когда все выполнили это, он сказал: «Ну вот, совсем
другое дело... А теперь, когда врата ада оказались закрыты, я смогу
и приступить к делу...» Ассоциации с Сатаной в связи
с влагалищем можно усмотреть в античном мифе о ящике Пандоры,
откуда по всей Земле разлетелись всевозможные беды.
Всякий, кто соблазняется возможностьювойти во влагалище, должен осознавать, какие великие опасности ожидают
его. Австрийский художник Альфред Кубин (1877 — 1959) представил нам
великолепную серию иллюстраций мужского страха перед паутиной, которая способна
поглотить всякого, в которой можно навечно запутаться. Немалая доля
женоненавистнического юмора, по-видимому, проявляется даже в изображении
того, до каких пределов способно расширяться влагалище:
Один крестьянин взял дочку с собой
на ярмарку, где он неплохо поторговал, продавая скот. Довольные, они
оба отправились домой, как вдруг — о ужас! — на них напали
два вооруженных до зубов разбойника. Они ограбили их, и уже
через несколько минут, напуганные до полусмерти, крестьянин с дочкой
провожали глазами этих бандитов, отнявших у них и коня и телегу.
Но когда те уже отъехали на безопасное расстояние, дочка, вся
вспыхнув, вдруг призналась, что, пока на нее в какой-то момент никто
не обращал внимания, ей удалось спрятать к себе
во влагалище... все деньги, которые они выручили на ярмарке.
А значит, все вроде бы не так плохо, как только что казалось
крестьянину. «Эх, жаль, что мать твоя с нами не поехала!
— вздохнул крестьянин. — Мы б тогда и коня с телегой
тоже могли припрятать...»
Женщины, конечно, время от времени
в самом деле используют свои влагалища в качестве тайника, чтобы
что-то скрытно пронести «на себе», однако и тюремщики
и таможенники прекрасно осведомлены об этом. И какие только
количества героина и кокаина не ввозили контрабандой, спрятав
их во влагалище! В «Иллюстрированной книге сексуальных рекордов»
процитированы строки из знаменитого плутовского романа викторианских
времен «Моя тайная жизнь», который написал некто «Уолтер»: там описывается, как
во время бурной ночи в борделе гуляки принялись подначивать двух
женщин посоревноваться, кто из них сможет запрятать себе во влагалище
больше шиллингов. Победительнице удалось «прикарманить» 84 шиллинга,
причем, когда она встала с места, ни один из них не выпал
наружу.
Самое грандиозное влагалище создала женщина-скульптор, француженка Ники
де Сен-Фаль (1930–2002), которая назвала свою работу «Хун» (по-шведски это
значит «Она»), и скульптура, установленная в Стокгольме, настолько
велика, что способна вместить как минимум десять зрителей.
Белочка
|
| |
| |
