| Svetanaris | Дата: Пятница, 02.12.2016, 06:04 | Сообщение # 1 |
 Королева
Группа: Амазонки
Сообщений: 142
Статус: Offline
| Способ проверки девственности в пересказанной пьесе, разумеется, не выглядит таким уж убедительным, но есть ли более надежный способ? Среди мусульман, как и среди индуистов, доказательство девственности невесты во время празднования свадьбы и сегодня представляет собой момент чрезвычайной важности, поскольку такое доказательство может возникнуть лишь исключительно за счет истечения крови от разрыва девственной плевы. К несчастью, у некоторых девушек плева настолько растяжима, что у них не возникает кровотечения после первого полового акта... Это научно доказанный факт, однако все, кто серьезно относятся к подобным ритуалам, полностью его игнорируют. Ситуация примерна такая же, как в случае изготовителя охранной сигнализации от воров, которая, однако, работает эпизодически... Покупатель в таком случае не может быть абсолютно уверен, что в его отсутствие у него в доме никто не побывает. Та же ситуация, грубо говоря, и в случае девственной плевы: она не всегда оказывается такой, как от нее ожидают (по крайней мере, как принято считать).
В старинной медицинской литературе можно найти долгие дискуссии о том, а существует ли вообще девственная плева. Слово «плева» в XIII веке еще не использовалось, оно впервые встретилось в медицинском тексте только через сто лет. Везалий, знаменитый фламандский врач и анатом, был первым, кто всерьез задумался о том, что означала не сохранявшаяся в целости девственная плева. В 1537 году он присутствовал на анатомическом исследовании девушки благородного происхождения, которая умерла от заражения легких, однако было также известно, что она страдала «истерией». Ее плева оказалась надорванной. Везалий сделал предположение, что она сама «лишила себя невинности» с помощью собственного пальца — либо в пылу легкомысленных развлечений, либо же потому, что она что-то слышала о возможности лечить истерию с помощью стимуляции влагалища. Везалий был уже знаком с подобным способом лечения. Он написал свою докторскую диссертацию по книге персидского энциклопедиста Разеса (ар-Рази), в которой автор описывал подобную процедуру так, как в то время ее использовали акушерки.
В XVII веке вновь началась оживленная полемика относительно того, существует ли девственная плева. Самый знаменитый нидерландский врач той эпохи, Ренье де Грааф из Дельфта, написал об этом в несколько шутливом тоне:
Поиски девственной плевы, в попытках еще дальше продвинуться в тайны природы, вызвали немалое смущение и затруднения даже для самых остроумных аналитиков, которые препирались и защищали свои позиции самым решительным образом. Некоторые со всем апломбом смело утверждали, будто ее открытие противоречило бы условиям закона и развитию природы, другие же до хрипоты кричали о том, что ее можно обнаружить у всех девушек, кого подвергали анатомическому обследованию, а значит, неспособность найти ее связана лишь с нерадивостью или с невежественностью. Правда, даже и эти, последние, не способны прийти к согласию относительно того, как и где она независимо существует и какова ее форма.
Таким образом, де Грааф не торопился сам с высказыванием собственного мнения, однако по прошествии еще ста лет вопрос был окончательно решен. Любая девочка рождается на свет с плевой; правда, и форма и прочность ее очень сильно различаются. Вот почему даже опытные врачи считают непростой задачей определение того, является ли девственная плева нарушенной или нет. А если углубиться в эту тему, то можно заметить, что, как известно, педиатрам, работающим в области судебной криминалистики, у юных девушек в результате изнасилования появляются надрывы плевы, однако всего через несколько недель плева порой вновь восстанавливается до прежнего состояния. Вот почему нельзя с полной уверенностью заявить, является девушка девственницей или нет. И даже если у нее имеется неповрежденная плева, никто не может гарантировать наличие крови при дефлорации.
Едва ли можно себе представить, что подобные факты неизвестны в арабских странах, где во время свадьбы невесте надлежит претерпеть тягостную процедуру, однако древние ритуалы невозможно, разумеется, просто отвергнуть, не лишив культуру этих стран самой их души. Дефлорация не всегда является сексуальным актом. В деревнях Египта этот акт нередко осуществляет в день свадьбы специальная женщина, которую называют «дайя»; она же осуществляет обрезание девушек. Подобно «мохелю» («могелю» или «моэлю»), который производит обрезание мальчиков у верующих иудеев, дайя также оставляет один из ногтей на пальцах рук длинным, заостряя его, чтобы выполнять нужную процедуру. Опытная дайя не только удалит плеву, но еще и поранит стенки влагалища, да так, чтобы получить побольше крови, и отцу невесты в таком случае будет что показать гостям. Этот же самый ритуал способствует распространению инфекционных заболеваний, в чем не раз убеждался врач по имени Наваль аль-Саадави.
Простыня с пятном крови на ней — это доказательство не только девственности невесты, но во многих случаях также и потенции жениха. Кроме того, это убеждает родителей жениха, что именно эта невеста — достойное приобретение. М. М. Й. Рейнерс работал врачом в Тунисе, где к нему обращалось немало невест, приходивших накануне подписания брачного договора в сопровождении матерей и будущих свекровей, чтобы получить «эль сертификка сбийя», то есть «справку о наличии девственности». И как можно было предположить, однажды он обнаружил, что будущая невеста уже беременна и что ее родственники, по-видимому, подозревали об этом. А это означало, что девушку могли убить прямо там же, в приемной врача, поскольку один из ее родственников по мужской линии был готов восстановить честь семьи — с помощью кинжала!
В брачную ночь жених должен лишить невесту девственности, и все гости желают лицезреть простыню с «доказательством» — пятном крови, причем цвет этого пятна играет большую роль. Невеста хранит эту простыню, и если пятно остается ярко-розовым, бледно-розовым или алым, она будет гордиться этим всю свою жизнь: «Моя кровь была такого прекрасного розового цвета, вы этого оттенка больше нигде не увидите...» Люди верили также, что простыня невесты-девственницы обладает магическими свойствами.
Моя простыня была удивительно красивой, и об этом еще долгое время все говорили. А старухи, те даже поссорились друг с другом за право первой провести ею у себя перед глазами, ведь считалось, что это предохраняет от слепоты.
Во многих культурах мужчины считали дефлорацию источником особого возбуждения и удовлетворения. Так в пьесе Шекспира «Перикл» пираты, похитившие Марину — дочь Перикла, были в полном восторге от того, что им досталась девственница. А Сводник, содержатель притона, в чьи руки они ее затем передали, вот как объясняет своему слуге Засову, что говорить на рынке, объявляя о новой девице в его заведении:
...запомни ее приметы: цвет волос, сложенье, рост, возраст — и кричи на рынке, ручаясь за ее девственность: «Кто больше всех заплатит, тому она достанется первому!» Эх, будь мужчины такими, как прежде, за девственность ее дорого бы заплатили!
Нам известно из эротической литературы Викторианской эпохи (например, «Фанни Хилл, или Воспоминания женщины для утех» Клеланда), что за девственницу в борделях и на аукционах требовали очень крупные суммы денег, причем цену сильно увеличивал страх заболеть сифилисом. Согласно сведениям Рея Таннахилла*, в начале XIX века цена за обладание девственницей поднялась по меньшей мере до ста фунтов стерлингов. Правда, к 1880 году сходная цена упала до ...пяти фунтов, причем не благодаря падению спроса, но в связи с невероятным увеличением предложения. И все потому, что девственность к тому времени уже научились легко восстанавливать.
* Шотландский историк и писатель (умер в 2007 г.), которого особенно прославили две его книги: «Пища в истории» и «Секс в истории».
Книга Артура Голдена «Мемуары гейши» была опубликована в 1997 году. В ней рассказывается о жизни японской гейши по имени Саюри в 1930–1940-е годы. Голден построил свое произведение как биографию гейши, хотя на самом деле это художественное повествование, пусть и созданное с использованием реально проведенных интервью с бывшей настоящей гейшей. Автор — китаист и японовед, много лет работал на Дальнем Востоке. Еще девочкой героиню романа Саюри обучали искусству быть гейшей, а это означает, помимо прочего, что за нею уже «ухаживали» различные «покровители». Период обучения закончился, когда ей исполнилось пятнадцать лет, после чего следовало провести обряд лишения девственности — мизу-аге, и исполнял его тот, кто купил право провести эту процедуру. Каждому из кандидатов на роль дефлоратора Саюри подавала небольшую коробочку со сладким рисовым тортом — экубо: это означало, что она согласна, чтобы ей сделали предложение*. В ее случае был приглашен врач, чтобы официально зарегистрировать, что она — девственница, причем хозяйка дома свиданий задала ему вопрос, может ли он определить, сколько крови прольется во время дефлорации. Врач не решился сделать подобный прогноз, но мужчина, который в конце концов лишает Саюри невинности, тоже врач по профессии, его и зовут Доктор, причем кровь — его навязчивая идея. У него даже была целая коллекция небольших стеклянных пробирок с тампонами, бинтами или ватой, пропитанными кровью, которые он раздобыл у самых желанных из своих пациенток. В нее, неведомыми путями, уже попала и кровь Саюри. А девушке между тем еще совершенно ничего не было известно об этой стороне жизни своего тела. Ее хозяйка всего лишь нещадно торговалась, стравливая друг с другом несколько кандидатов, так что Доктор в результате вынужден был заплатить за мизу-аге с Саюри огромную сумму: не только больше всего, что хозяйка когда-либо получала за подобный обряд, но примерно в три тысячи раз больше, чем в то время клиенты платили за один час в обществе гейши. После совершения обряда, однако, Доктор потерял какой-либо интерес к Саюри. Тогда хозяйка провела еще один раунд торгов: на этот раз за право стать «покровителем» гейши, то есть получить исключительное право на сексуальные отношения с нею. И пока такой покровитель в состоянии платить за ее общество, она будет принадлежать исключительно ему. Обычная же работа гейши — развлечение мужчин, которое обычно происходит в чайном домике, — это совершенно невинное занятие. Когда книга Голдена стала бестселлером, женщина, которую он интервьюировал и которая была прототипом Саюри, сообщила прессе, что автор исказил все, что происходило с нею в реальности. Она категорически отрицала, будто за ее дефлорацию были заплачены деньги. Голден же утверждает, что у него в архиве хранится магнитофонная запись их бесед.
* Когда ученица гейши —манко — решалась на мизу-аге, она рассылала мужчинам рисовый торт экубо с символической небольшой впадинкой красного цвета в центре, и после этого все заинтересованные лица торговались, как на аукционе: кто давал больше, тому и доставалась майко (юная гейша-девственница).
Япония — страна удивительной сексуальной культуры, которую непросто понять человеку Запада. В книге «Розовый самурай» Николас Борнхоф дает обзор феноменально разнообразной эротической ночной жизни японцев. В Токио было знаменитое заведение под название «Лурд» — это ночной клуб «но-пан киса» (то есть «без трусиков»). В нем под полом находилось помещение для избранных, а потолок там был сделан из одностороннего стекла, так что снизу прекрасно было видно комнату наверху, и посетители могли неспешно разглядывать девушек без трусиков, ярко освещенных снизу отраженным от пола светом. Сегодня существуют более дешевые, более современные варианты гейш, которые ориентированы преимущественно на туристов, это позволяет немного подрабатывать на жизнь бедным студенткам. Появились также и «дома встреч», в которых с дамами проводят время приятные, дружелюбные и притом добродетельные молодые мужчины. За такое удовольствие женщины согласны платить круглые суммы... Это одно из последствий того, что в Японии жены полностью контролируют семейный бюджет. Там половина всех женатых мужчин жалуются во время опросов, что получают от супруги слишком мало денег на карманные расходы. У японцев также уникальное отношение к эротике: повсюду открыто продается множество порнографических комиксов и мультипликационных фильмов (последние называются «манга»), причем некоторые из них специально созданы для подростков. Еще один любопытный факт: в Международной энциклопедии сексуальности сказано, что инцест в Японии подразумевает в первую очередь сексуальные отношения между матерью и сыном. В западной же сексологической литературе эта форма инцеста, наоборот, мало упоминается, поскольку считается, что это — наиболее редкий вид сексуальных отношений между кровными родственниками. А в Японии в 1980-е годы это стало сюжетом для нескольких популярных мыльных опер, причем матери, которые там изображены, — это классические доминантные фигуры, те, кто ястребиным взором следит за академическими успехами своих сыновей... В японской культуре это не выглядит причудой, ведь лучшие посты в компаниях получают выпускники лучших университетов, а чтобы попасть в такой университет, нужно пройти строжайший отбор. Некоторые матери (уже не в мыльных операх, а в реальности) признавали, что по этой причине они приняли решение взять на себя сексуальное освобождение своих сыновей, поскольку иначе их мальчиков от выполнения домашних заданий могли бы слишком отвлекать какие-то посторонние девочки...
Одержимость женской кровью, которую выказал Доктор, получивший право лишить Саюри невинности, если подумать, не такое уж редкое явление. Описание чайного домика у Голдена напоминает церемонии в китайском борделе. Китаист и нидерландский дипломат Роберт ван Гулик, которого многие хорошо знают как автора детективных историй, происходящих на фоне загадочной японской жизни, также написал академическое исследование о сексуальной жизни в Древнем Китае. Он упоминает «шесть поясов» («лю-тай»), которыми полагалось обтирать кровь после утраты девственности и которые затем надлежало хранить в особых корзинках.
Ван Гулик также приводит китайскую поэму, посвященную мужчине, обнаружившему в брачную ночь, что его невеста уже не девственница:
Как только затихло роскошное пиршество брачное,
алый, весенний и благоухающий
бутон я решил изучить.
Но обнаружил цветок, чья весна уж прошла,
и не алый ничуть. Алого нет ни капли, совсем ничего!
Вот белоснежный твой шелк — я его возвращаю.
Правда, и менструальная кровь способна вызывать очень сильные переживания. Когда китайский ученый XVI века Ли Мао-юань навестил горячие источники близ Лояня, где за несколько веков до него совершала купания известная наложница Ян-Гуйфей, он вдруг обратил внимание на несколько красных пятен на камнях. Ему рассказали, что, как считается, это капли менструальной крови Ян-Гуйфей. Ли Мао-юань был тронут и сильно взволнован. Уже приказав отправиться в обратный путь в своем паланкине, он вдруг увидел, как на мгновение из-за занавески показалась женская рука. И той же ночью в постоялом дворе к нему пришла женщина, сказавшая, что она — призрак, тень Ян-Гуйфей. И эта тень оставалась с ним до самой его смерти.
Стремление к отображению проблематики девственности можно встретить и в западной культуре. В «Сладком фильме», который снял в 1974 году югославский кинорежиссер Душан Макавеев, серб по национальности, мисс Уорлд — победительница всемирного конкурса красоты 1984 года — получила предложение выйти замуж за самого богатого человека на свете, по имени мистер Капитал. Он, разумеется, желает получить за свои деньги соответствующий товар, поэтому невесту везут к гинекологу. В обстановке практически священнодействия эту женщину усаживают на гинекологическое кресло, а зрители видят (в ракурсе из-за ее плеча), как врач занимает предназначенное ему место между ее расставленных коленей. Его лицо озарено золотым светом, а выражение на его лице дает представление кинозрителям о том, какие услады достаются одному лишь этому врачу — ну и еще жениху... Сам гинеколог больше в фильме не появляется, хотя мы понимаем, что его жизнь никогда больше не будет такой, как прежде. Зритель же следит за жизнью мисс Уорлд, наблюдая за тем, какие ей достаются удары судьбы. Ее супруг (что и требовалось доказать) обладает до того могучим мужским достоинством, что в брачную ночь у них случается то, что куда чаще наблюдается у собак, а не у людей: они не способны «расцепиться», разъединить свои половые органы. В конечном счете ей удается вырваться, она желает быть свободной и потому уходит в коммуну, которую организовал с целью сексуального освобождения немецкий экспрессионист Отто Мюль (здесь жанр фильма меняется на документальный), однако там ее жизнь трагически обрывается: она тонет в... чане с шоколадом. В этом фильме, в этой футуристической фантазии Макавеева содержится множество разнообразных символов девственности, заимствованных из различных культур.
Но вернемся в мусульманский мир. Для иллюстрации глубочайшего раскола между мужским и женским представлениями об идеале девственности Рейнерс цитирует высказывание шейха Джалаль Аддиналь-Саюти (вторая половина XV века) о тех неземных удовольствиях, которые ожидают благочестивых праведников в раю:
Каждый из избранных праведников получит в жены семьдесят гурий, помимо тех законных жен, что были у него в земной жизни. Всякий раз, когда он пожелает войти в гурию, окажется, что она снова девственна. Кроме того, Скипетр Избранного никогда не подведет его. Его эрекция будет вечной. И в каждом соитии будут проявляться такие особые наслаждения, такие сладчайшие ощущения, неслыханные в земной жизни, что, если бы кому-то довелось испытать их здесь, на Земле, он бы тут же потерял сознание.
Есть мнение, что страстное желание мусульманских фундаменталистов стать мучениками связано с перспективой исключительных плотских утех, которые обещают им в загробной жизни их духовные лидеры. Никого, правда, не интересует вопрос: а понравится ли гуриям вновь и вновь иметь половые сношения, вечно оставаясь невинными и целомудренными?
Нельзя забывать и о том, что Дева Мария также считается непревзойденной девственницей. Ведь даже после зачатия Иисуса ее девственная плева осталась целой; во всяком случае, так гласит легенда, сохранившаяся в апокрифах. Когда настал день родов, Иосиф отправился на поиски опытной женщины (то есть повивальной бабки). Он нашел даже двух, однако, когда привел их в хлев, младенец Иисус уже лежал в яслях, запеленутый в свивальники. Мария улыбнулась, а Иосиф сказал: «Не смейся, но будь осторожна, как бы не понадобилась тебе какая-либо помощь». Первой женщине, по имени Зеломи, разрешили осмотреть Марию. Велико же было ее изумление, когда она поняла, что дитя родилось у девственницы и что девственная плева у нее при этом осталась целой*. Она сообщила об этом своей товарке Саломее, у которой, по-видимому, был куда более прагматичный взгляд на вещи. Она решила самолично обследовать состояние девственной плевы у роженицы... «И когда Мария позволила, Саломея прикоснулась, и тотчас же иссохла рука ее, и, почувствовав сильную боль, она стала плакать весьма громко и кричать». Тут перед ней явился ангел и сказал, чтобы она приблизилась к Божественному Младенцу и прикоснулась к Нему, и тут же, как она это сделала, рука ее исцелилась. Впоследствии эта история о двух повивальных бабках была подзабыта, однако в Средние века на картинах и гравюрах очень часто показаны две женщины по обе стороны от яслей, причем одна из них напоказ поддерживает одну свою руку другой здоровой рукой.
|
| |
| |
