| Svetamonid | Дата: Суббота, 20.03.2021, 02:54 | Сообщение # 1 |
 Эрцгерцогиня
Группа: Амазонки
Сообщений: 93
Статус: Offline
| Совершенно дикий всплеск вандализма и насилия в Европе отозвался болью в сердцах славийцев, но не удивил их ничем и что самое главное, не поверг в уныние. Скорее наоборот, они только укрепились в мысли, что приняли правильное решение, перебравшись на другую планету, как можно дальше от Земли. Максиму Первенцеву было горько осознавать, что всё было сделано с одной единственной целью — досадить лично ему и вывести его из равновесия. Известие о том, что в Европе мало того, что были взорваны и снесены бульдозерами тысячи зданий и вместе с тем было убито, заживо растерзано сотни тысяч людей, причём в большинстве своём европейцев с белым цветом кожи, причинило ему огромной силы душевную боль. Такого чудовищного преступления он от Джулая не ожидал. По сравнению с гибелью людей, всё остальное уходило на задний план и было делом малосущественным.
Честно говоря, пять суток после этого он не ел, не пил, и не спал и рядом не
было ни одного дуба, чтобы он мог прижаться к нему и набраться сил от своего
целебного дерева.
Он даже не мог разрыдаться, чтобы тем самым не дать Джулаю одержать над собой полную победу. Поэтому он просто пятеро суток просидел в своей каюте в полном одиночестве. Коля Маленький запретил тревожить его хоть чем-либо, и поскольку знал характер своего напарника до мельчайших деталей, заявил самым близким людям Максима, что заменит его на те дни, пока тот будет залечивать душевные раны. Именно он, а не Максим Первенцев, стал спокойным, мрачным голосом отдавать команды и первым его приказом было немедленно свернуть все работы в системе Бестии, и, выставив там боевое охранение, перебросить всех космо-шахтеров на Землю, чтобы как можно скорее собрать все осколки истории и спасти всё, что ещё было можно спасти. После этого он обратился за помощью к другу Лео, чтобы тот направил на Землю ледарийцев вместе со всеми транспортными звездолётами, которые приказал разгрузить где угодно.
Только после этого он обратился к народу Славии, причём не просто обратился, а приказал всем сцепить зубы, собрать всю свою волю в кулак и принять реальность такой, какая она есть. А ещё он приказал им забыть о том, что кто-то, по каким-то надуманным причинам отказался к ним присоединиться и именно он, а не Максим Первенцев, ответил на мольбы поляков о спасении, задав им всего один вопрос и попросив провести референдум. Ответ он получил уже через двое суток и в своём втором обращении сказал, что русский народ желает видеть их своими соседями на континенте Россия. Когда Максим вышел из состояние чуть ли не комы, Коля Маленький доложил ему обо всём, что сделал от его имени, воспользовавшись тем, что с помощью корабельного аналитического компьютера он мог воссоздать на экране чей угодно облик. Президент Славии вздохнул:
— Коля, прости меня за то, что я вырубился. Мне просто было нестерпимо больно, ведь я должен был спасти этих людей.
— Ни хрена ты не был должен, Макс! — взревел робот, паривший перед ним, и
отпустил мощную затрещину своим хилым на вид манипулятором — Ты давно уже никому, кроме славийцев, ничего не должен, а те люди, которые погибли в Европе, сами положили свою голову на плаху. Поэтому утри кровь, залечи царапину и приступай к работе. Запомни, Макс, никакого приступа слабости не было, ты просто потерял сознание от такого удара, который убил бы любого другого человека или в лучшем случае свёл его с ума. И вот ещё что, не перекладывай всю вину на Джулая. Да, он судак на букву эм, но в его планы не входила бойня. Осмотрев руины, я скажу тебе так, все здания минировали специалисты и они просто развалились, как карточный домик. Пожаров не было и поэтому всё можно будет восстановить и отреставрировать так, что этого никто не заметит. Джулай, конечно, мерзавец, но всё же не до такой степени, как ты об этом думаешь. Хорошо, что мне не пришлось с ним разговаривать. Ладно, Макс, дела обстоят, конечно, хреново, но всё же не настолько, чтобы взять и немедленно повеситься в сортире. Продолжаем работать.
И они продолжили работать, продолжили создавать Великую Славию, стержнем которой была Русь. Быстро проанализировав всё то, что сделал Коля Маленький, президент Первенцев принял из его рук эстафету и никому даже в голову не пришло, что он фактически отсутствовал в течение пяти суток. Об этом знали всего три человека и Маша не входила в их число. Чкалов быстро включился в работу и вскоре всем стало ясно, что не смотря ни на что, ни на какие трюки президента Ардии, который был в полном недоумении, ведь президент Земли так до сих пор не вышел с ним на связь, хотя уже вроде бы мог, все в Мауране осуждали Джулая Энсона и восхищались мужеством и непоколебимой стойкостью Максима Первенцева.
Он же, в свою очередь решил принять реальность такой, какой та была и не стал
извиняться ни перед кем за свою слабость, но в том-то всё и дело, что никто из
его самых близких людей вовсе не считал его стресс слабостью. Зато друзья Максима стали смотреть на Колю Маленького, шустрого, юркого робота, так любящего подурачиться и к тому же ещё очень дерзкого и резкого, с куда большим уважением. На поверку вышло так, что от него пользы было больше, чем от них, но никто не стал из-за этого комплексовать. Ни у кого из людей всё же не было таких способностей, как у этого робота с поликристаллическим мозгом «ИСММ-780-01», что означало — искусственный свободно мыслящий мозг модели семьсот восемьдесят, первый экземпляр. Да, Коля Маленький был первым роботом, сознание которого было переписано на поликристаллический мозг этой модели, созданной в том числе благодаря кассамским и украденным кассамцами у ардийцев научным разработкам в области искусственного интеллекта.
Постепенно боль прошла, нервозность первых дней сменилась деловой обстановкой и вскоре Максим Первенцев прибыл на Славию, где первым делом встретился с космос-адмиралом Левейдаром Дареном Таниром, решившим не только дождаться его, но и лично проследить за тем, как будет проходить модернизация флагмана военного космо-флота Ардии — линкора «Меганатр». Ему сказали, что новая космо-верфь будет построена всего за четыре месяца, а на модернизацию уйдёт и вовсе шесть стандартных месяцев, если славийским корабелам никто не станет указывать, что и как они должны делать. На взгляд Хмурого Деда это прямо говорило, что «Меганатр» отправится на ходовые испытания не просто модернизированным, а очень сильно видоизменённым. Ардиец внутренне уже был готов к тому, что славийцы предложат ему утвердить очень большие изменения.
Не те это были люди, чтобы не улучшить хоть чьё-либо создание. На протяжении всего пути к Славии на борту линкора «Меганатр» стоял дикий рёв и отборный мат. Это был «домашний» линкор Ардии и потому женщины на нём не служили, а те славийцы, которые поднялись на его борт были мужчинами, причём далеко не юного возраста, а старыми технарями. Так что своё негодование и возмущение славийские космос-инженеры и космос-механики, которые перебрались на линкор со своих крейсеров вместе с роботами-ремонтниками, выражали используя витиеватую не нормативную лексику и потому первое, что усвоил Хмурый Дед из нескольких славийских языков, это их матерную ругань и неблагозвучные эпитеты. Обнаружив очередной дефект, брак или тщательно замаскированную недоделку, матерились даже роботы и что самое удивительное, требовали отдать им на расправу того гада, который занимался на «Меганатре» столь изощрённым и опасным вредительством. А
ещё космос-адмирал Левейдар Танир узнал, что Россией когда-то правил человек, который люто ненавидел вредителей, так как некоторые славийцы, обнаружив очередную неполадку, в сердцах восклицали: — «Сталина на вас нет, суки! Он бы показал вам, уроды, как нужно собирать генераторы».
Когда Хмурый Дед посетил первую же космо-верфь на спутнике Славии, который назывался Любовь, то вытаращил глаза от увиденного. Каждый рабочий был облачён в удобный лёгкий бое-скафандр и что самое удивительное, на шлеме, плечах и даже руках были установлены камеры видеоконтроля. Буквально все операции были автоматизированы, работали на космо-верфи в основном роботы, но самые ответственные виды работ
выполняли почему-то люди. Вскоре космос-адмирал узнал, почему. Всё объяснялось очень просто, они являлись псиониками и их псионические чувства были на порядок точнее любой измерительной аппаратуры. Вообще-то рабочих на космо-верфи не было ни одного. Каждый человек был, как минимум — биройном, а то и вовсе теуройном, то есть учёными второй и третьей ступени и высшей квалификации. Поэтому не смотря на высокий уровень автоматизации славийские боевые звездолёты были по сути кораблями ручной сборки со своими индивидуальными особенностями, хотя расхождения были видны только глазу самих славийцев.
Самым первым желанием космос-адмирала Танира было немедленно накачать всех своих космо-лётчиков экспандминдом, но славийцы ещё во время полёта планете рассказали ему о процедуре особого вида форсированного пси-стартинга всё и потому он ограничился одним только возвращением им естественного биологического облика без карингфорса, усилиями славийских целителей. После этого они должны будут отправиться на одну из «тяжелых» планет Зелёного Архипелага Славии и пройти там курс предварительной подготовки. Индивидуальный для каждого ардийца. Уже очень скоро Хмурый Дед понял, что если чего ему и следует ждать от славийцев, то
одних только чудес и потому заранее решил ничему не удивляться, чтобы сохранить свой фирменный бренд — вечно нахмуренную физиономию. Так ему было гораздо легче держать подчинённых в тонусе.
Максим быстро сошелся с ним во взглядах, вместе с Борисом Невским. Как и командующий ардийским космо-флотом, они также старались не выказывать перед подчинёнными своей радости лишний раз и тоже в педагогических целях. Временами они отправлялись втроём на рыбалку и вот там-то им уже ничто не мешало хохотать, носиться сломя голову по берегу и с разбегу «бомбочкой» прыгать в воду, соревнуясь, кто больше поднимет брызг. С Земли уже прилетели три «волны» космо-лайнеров с переселенцами, работа по реставрации разрушенных памятников истории шла полным ходом, а на Любе со дня на день должна была ступить «ардийская» космо-верфь. Гейнуор и Джулай отправились в тренировочный лагерь на Хоунар, а это означало, что как минимум два года они не будут никого доставать, но после возвращения этой Сладкой Парочки следовало ждать каких-то новых демаршей, которым будет придан вид политических инициатив. Пока это время не пришло, Максим мог спокойно работать, что он и делал начиная с восьми утра но в половине десятого раздался звонок:
— Макс, ты занят чем-нибудь срочным? — спросил его Олег Майский, первый
заместитель бога Марса по артиллерийской части — А то я хочу предложить тебе прошвырнуться на Большое стрельбище.
Большим стрельбищем называлась система колец вокруг Сварога, семнадцатой планеты планетной системы Рода. Это была по сути слишком горячая для стандартного периферийного газового гиганта мега планета, но она уже была через чур холодна для «нормального» коричневого карлика. Масса Сварога составляла семьдесят восемь масс Юпитера, но термоядерная реакция в его недрах практически завершилась и он быстро остывал, хотя слово быстро в данном случае означало ещё примерно сто пятьдесят тысяч лет. Сварог не имел для людей совершенно никакой ценности, так как взять с него, кроме раскалённого до восьмисот градусов метана в атмосфере, взять было нечего. Зато он имел огромную, в десять раз больше, чем у Сатурна, систему колец, состоящих из объектов размером от песчинок в пятьдесят микрон, камешков до метра и более, а также скал с поперечником в пять-десять километров. Все они были преимущественно каменными и также ни на что, кроме как на мишени не годились. Если Олег звал Максима на Большое стрельбище, значит речь шла о чём-то очень интересном и жутко секретном, а потому он ответил:
— Конечно хочу, Олежка. Куда лететь?
— Я скоро сам за тобой прилечу, Макс. — ответил главный конструктор всего
стрелкового вооружения — Можешь уже выходить. Форма одежды — бое скафандр повышенной защиты, в него ты облачишься на борту Борькиного «Пегаса».
В это же самый момент в дверь кабинета космос-адмирала Танира кто-то
требовательно постучал, после чего она открылась и флаг-офицер командующего сказал:
— Адмирал, за вами прибыл флаг-офицер Янко Каваль Третий.
— Так почему я вижу тебя, а не его? — проворчал Хмурый Дед.
— Простите, адмирал, но он ждёт вас в рубке тяжелого космобота «Пегас», спец борта адмирала Невского. — улыбнулся флаг-офицер, который совершенно не реагировал на неласковый вид космос-адмирала Танира, так как знал его, как облупленного.
Командующий ардийским космо-флотом быстро поднялся из-за пульта и, направляясь в монтажную камеру, бросил через плечо:
— Лютьер, если меня будет кто-нибудь спрашивать, скажешь, что я улетел в Миарой на Софию и со мной нет связи.
Первое, что сделал Хмурый Дед, когда после боевых испытаний славийской ракеты «Булава» на поражающую силу и крейсера «Слава» на неуязвимость, принял решение лететь на Славию, связался с Ардией и приказал всему женскому контингенту главной базы флота садиться на первые же подвернувшиеся космо-лайнеры, которые разрешил взять штурмом, и лететь на Славию. Поэтому недостатка в партнёршах для секса не было.
Девушки прилетели очень быстро и остались довольны тем, как их встретили на этой гостеприимной планете. Поэтому ссылка на Миару была очень уважительной. В монтажной камере роботизированное устройство сняло с космос-адмирала повседневный чёрный-космо-комбинезон, одело на него «поддоспешник» и собрало на теле бое скафандр хотя и среднего класса, по прочности не уступающий тяжелому. И это тоже была новейшая славийская разработка, сделанная в дополнение к классической ардийской схеме энерго-броневой защиты личного состава экипажа линкора.
В новом бое скафандре адмирал Танир чувствовал себя не в пример лучше, чем
когда-то в старом. Да, и носимый запас воздуха в нём был впятеро больше, но
сейчас он вышел с открытым забралом и быстрыми шагами направился к выходу. Капсула пневмо транса доставила его прямо к бронированной, гранёной черепахе тяжелого адмиральского космо-бота, настоящего летающего бункера длиной в сорок метров. Как только он поднялся на борт «Пегаса», флаг-офицер, который был ещё и личным пилотом его друга, моментально покинул борт линкора «Меганатр». Всем ардийским линкорам и крейсерам было не только разрешено спуститься к самой поверхности планеты, но и найти для стоянки самое живописное место. «Меганатр» изображал из себя морской линкор и как бы стоял на якоре в Финском заливе Балтийского моря всего в паре сотен метров от берега напротив города, называвшегося Санкт-Петербург.
Такое место выбрал для стоянки линкора сам Хмурый Дед, заядлый рыбак, как и все ардийцы, а рыбы в Балтийском море водилась прорва и вся очень вкусная. Правда, находясь в тамбуре он не увидел толпы полуголых космо-лётчиков, сидевших с удочками на всех выдвижных пилонах. Космос-адмирал и сам не отказывался порыбачить не сходя с борта корабля, а рыбалка в заливе была славной, но пока что не ему удалось выудить самую громадную рыбину. Робот личный пилот и флаг-офицер его друга сразу взял курс на Москву, что Левейдар Дарен Танир определил чуть ли не мгновенно. Войдя в рубку, ардиец едва не вздрогнул, увидев в ней помимо робота, сидящего в кресле пилота погрузив максимеровые руки в подлокотники, ещё и Олега Майского, которого ему однажды представили, как главного конструктора чуть ли не всего славийского оружия. Тот тоже был облачён в бое скафандр. Кивнув ему, славиец весёлым голосом сказал:
— Левейдар, сейчас мы захватим Макса и отправимся за Борькой, после чего я покажу вам кое-что вкусненькое, а до тех пор, пока мы не долетим до места, буду нем, как могила. Присаживайся.
Человекоподобный, сиреневато-серебристый робот, сидевший в центре ряда из пяти кресел, немедленно предупредил:
— Адмирал Танир, справа от меня место адмирала Невского, а слева президента Первенцева. Садитесь через одно кресло справа. Тогда вам будет о чём поговорить. Наш президент не очень-то разбирается во всех тонкостях космических вооружений, а из академика Майского даже он не вытянет ни одного лишнего слова. Поэтому так вам будет веселей лететь до Сварога.
— Ну, до чего же ты у нас умный, Янко, — усмехнулся славийский учёный, —
всё то ты знаешь, но сегодня я действительно буду весьма скуп на объяснения.
Они последуют потом. После испытаний.
Через семь минут на борт «Пегаса» поднялся Максим и сразу же вошел в монтажную камеру, чтобы через пять минут выйти из неё облачённым сиреневато-серебристый бое скафандр, изготовленный и лёгкого, но невероятно прочного максимера «М7Л». Когда он вошел в рубку, адмирал Невский уже сидел в своём кресле. Президент Славии поприветствовал с порога своих спутников и насмешливо спросил:
— Так, Олежка, рассказывай, что ты нам собираешься показать на сей раз? Наверное опять какую-нибудь липездрическую пушку?
— А вот фиг тебе, а не мои сказки, Максимка, — смеясь ответил академик, — сегодня я решил быть жутко таинственным. Янко, бери курс на сто семьдесят третий сектор. Можешь лететь на максимальной скорости. Твой адмирал сегодня добрый, закрыл трассу сразу же, как только я его попросил организовать нам зелёную улицу. Чем быстрее доберёмся, ребята, тем скорее вы
всё узнаете.
— Он всегда такой, Леви, — пояснил адмирал Невский, — терпеть не может
рассказывать что-либо наперёд. Всё держит в глубокой тайне, а потом как вывалит всем на голову целый кузов булыжников. У вас, насколько я знаю, конструкторы ещё на стадии идеи начинают тебя теребить со всех сторон и хватать за руки.
Адмирал Танир сокрушенно вздохнул:
— Это точно, Боря, но их можно понять. Изготовлением вооружения для космо-флота занимаются сотни корпораций и все воруют друг у друга секреты ничего не стесняясь. Поэтому их каждое новое изобретение начинается с мощнейшей дымовой завесы. Они согласовывают со мной одно, а потом показывают что-нибудь совсем другое. Хорошо уж то, что выбор огромен и не мне приходится платить за их фантазии, а Гейнуору. Я запускаю руку в казну флота только тогда, когда мои парни окончательно убедятся в исключительной полезности чего-либо из того, что они смастерили. А они, порой, притаскивают на полигон такие образцы, что уже никакие враги не нужны.
Любить и быть любимой
Сообщение отредактировал Svetamonid - Суббота, 20.03.2021, 03:28 |
| |
| |
