| Svetaeraple | Дата: Вторник, 27.08.2019, 09:43 | Сообщение # 1 |
 Виконтесса
Группа: Амазонки
Сообщений: 22
Статус: Offline
| ЧАСТЬ ШЕСТАЯ "ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ"
КАПЛЯ ПЕРВАЯ ОТКУДА БЕРУТСЯ РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ?
Суть дела здесь, пожалуй, лучше всего передает образное выражение -- каша, которая сама себя варит. Отслуживший истории феодализм напоследок рождает в своих недрах не только новый способ производства, но и те силы, которым предстоит свершить буржуазную революцию. В том числе и ее ударный отряд -- буржуазных революционеров.
Как известно, природа щедро снабжает любую нацию талантами на все случаи жизни -- людьми с художественными, поэтическими, музыкальными, спортивными, политическими, исследовательскими дарованиями. Правда, далеко не всегда талант соединяется с благоприятными обстоятельствами. Но, если уж они слились воедино, то мир обязательно получит Гойю, Пушкина, Карузо, Пеле, Кромвеля или Шлимана.
Революционные потенции остаются как бы в полудреме, пока формация проходит этап количественных накоплений. Но когда приходит пора "менять кожу" самой нации, ее бунтарские силы обретают благодатную почву, резко активизируются, и начинается отбор кандидатов в генеральные возмутители спокойствия.
Разумеется, каждый этап революции требует только ему подходящие кадры.
И если задача первой, основной, или главной революции -- отстранить от власти верхушку класса феодалов и передать рулевое колесо в руки буржуазии, то задача второго этапа -- зачистка. На этом этапе идет зачистка всей страны от феодальных отношений и их сторонников. Зачистка капитальная. Поэтому второй переворот приводит к власти, по сути дела, опричников, своего рода зондеркоманду. Эдакий спецназ буржуазии, или буржуазную инквизицию. Себя они, естественно, величают куда как престижней.
Например, диктатурой пролетариата или ее мировым авангардом. Их инструмент -- службы безопасности или чрезвычайные комиссии -- ЧК.
Отсюда, в лидеры второго переворота, -- а сейчас речь только о них -- пробиваются люди особого сорта.
Что касается их теоретической подготовки, то их не интересуют никакие идеи,
кроме революционно-романтических. Революционных -- для дела. Для свершения переворота. Романтических -- для освящения себя, своих дел и для привлечения народа в качестве активной массовки.
В нашем же случае все предельно просто. Самой "крутой" революционной доктриной с элементами утопий в конце XIX века в Европе был, естественно, марксизм. И встретиться с ним в то время не представляло особого труда. Вот что свидетельствует по этому поводу неутомимый его популяризатор и общепризнанный знаток Георгий Валентинович Плеханов (1856 - 1918).
"В 1895-1896 гг. у нас увлекались марксизмом такие лица, которые ни по общественному своему положению, ни по умственному и нравственному своему складу не имели ничего общего ни с пролетариатом, ни с его освободительной борьбой. Одно время на марксизм была мода во всех петербургских канцеляриях".
Ильич прибыл в Петербург во второй половине 1893 года.
Но вот кандидатам в вожди левого переворота предстоит оригинальный тест -- на абсолютную невосприимчивость материалистической части учения Маркса. Конечно, все революционеры -- люди пламенные и искренне верят в то, что проповедуют. И не дай бог, если бы они проникли в сущность марксизма, и поняли, что происходит на самом деле. Иначе тогда, в октябре 1917 года, зазывая служивый и трудовой народ на штурм Зимнего, и обязанные говорить правду и только правду, они вынуждены были бы изрекать такие речи.
"Граждане рабочие, солдаты, матросы и крестьяне! Ненавистная вам буржуазия крайне нуждается в вашей помощи, поскольку, в силу закона истории, жар своей победы она может загребать только чужими руками. И именно вашими руками, руками недалеких, отчаявшихся, и от отчаяния доверчивых к надежде людей. Поэтому, во имя успеха буржуазной революции в России, партия большевиков призывает вас бросить себя в ее горнило. И знайте, что большинство из вас погибнет либо в гражданской войне, в этом неизбежном продолжении нашего радикального переворота, либо от репрессий, которые неотвратимо последуют вслед за поражением нашей революции. И
это поражение тоже гарантировано тем же законом истории. Так вперед, и умрем с кличем "Да здравствует буржуазная революция!"
Ну, и кто бы после этого запел "И как один умрем ..."?
Само собой разумеется, что на смертный бой, кроме инстинкта, могут еще подвигнуть лишь в высшей степени соблазнительные утопии.
И марксизм, подставив свое идеалистическое вымя, поит всех жаждущих такими миражами и фантазиями, что захватывает дух. Получай на выбор и постулат о близкой кончине проклятой эксплуатации человека человеком, и посулу рога изобилия вместо всех земных терзаний, и даже сортиры из золота. И конечно, особо перченое блюдо для России -- если ее революция сольется в экстазе с мировой, то... и т.д.
Следовательно, гроссмейстерский балл лидера получали лишь обладатели уникальных голов. Такая голова должна работать в режиме хорошего фильтра, как полупроводник, впитывать только романтическую часть марксизма. А его материалистическое ядро обязана отторгнуть и безжалостно отбросить как бесполезный хлам.
И мы видели, как великолепно справились с этой за дачей Владимир Ульянов и его команда. И еще один тест для кандидатов в вожди. На абсолютную пуленепробиваемость для критики. Ты им кол на голове теши, что эти концепции уже устарели, что жизнь уже отбросила их в кювет истории. Ты им: "Давайте спокойно раз беремся". А они тебе: "Политические партии -- не дискуссионные клубы". И мертвой хваткой -- за свое.
Мы видели, с каким блеском Ильич сдал и этот экзамен вместе со своим штабом. Значит, пришло время поставить вопрос ребром -- а был ли Ленин марксистом хоть в чем-то, хотя бы частично? Ведь он использовал часть учения Маркса. Пусть и утопическую, но марксистскую. Например, он опирался на материалистический фрагмент о диктатуре пролетариата.
Думаю, нет и еще раз нет. Своим выпадом Бернштейн превратил в утиль три положения марксизма. О близости мировой революции, о самой мировой революции и о диктатуре пролетариата, как средствах перехода от капитализма к коммунизму -- "будем переходить цивилизованным путем". Он показал, что эта часть творчества Маркса и Энгельса не отражает реальность нашего мира. Если марксизм -- наука, то Маркосовы миражи к науке никакого отношения не имеют. И никто не в силах был опровергнуть Эдуарда. Начало войны и гипотеза Каутского развеяли в прах остатки иллюзий.
Следовательно, Ленин и его партия взяли на вооружение хлам, прогнивший товар. Вот эти-то отбросы из наследия классиков Ильич со товарищи, во-первых, объявили истинной марксистской наукой. Во-вторых, возвели в неприкасаемую догму. В-третьих, предложили России в качестве путеводной звезды. Этот идеологический мусор и сделался идеологией второго этапа русской буржуазной революции, идеологией Октября.
Революционная же диктатура попала к отцам, мы помним это, "под влиянием". Являясь оттиском с буржуазных революций, она таки легла на свое законное место в восстании русской буржуазии, но в чужом одеянии, в мантии диктатуры пролетариата. И вся ленинская партия -- в тоге коммунистов. Чтобы довести и эту ветвь учения Маркса-Энгельса -- о возможности социалистической революции в России -- до логического завершения. До полного неприличия.
КАПЛЯ ВТОРАЯ "ВЫСЫЛАЙТЕЗА МНОЙ МИНОНОСЕЦ"
Но революционный утопизм сам по себе порождает всего лишь героев-бунтарей типа лорда Байрона, Че Гевары. Бунт для них -- высшее блаженство и высшее мерило всего сущего. "Я в мир пришел, чтобы не соглашаться".
Однако второй этап буржуазной революции, и это мы помним, не просто бунт, а государственный переворот с последующей суровой зачисткой всей нации. И здесь революционная романтика как бы образует некий монолит с крайней жестокостью и безжалостностью. "Мясники", "звери" по натуре -- вот какие
кадры требуются зондеркоманде. Гибель людей для них нечто третьестепенное. Как раз дар хладнокровно отправлять братьев по крови на уничтожение и принимать их уничтожение как норму и дает кандидату второй и последний гроссмейстерский балл.
Вот Ильич говорит "об общей единой цели: очистке земли российской от всяких вредных насекомых, от блох жуликов, от клопов-богатых и прочее и прочее". О нет, это вовсе не случайность, что "самый человечный человек" видит в других людях насекомых. А вот метод "очистки": "В одном месте посадят в тюрьму десяток богачей" (за что?), "дюжину жуликов, полдюжины рабочих, отлынивающих от работы... В четвертом -- расстреляют на месте одного из десяти виновных в тунеядстве..." -- спокойненько так просвещает народ не просто юрист -- дипломированный адвокат, защитник. Да и работа называется славненько: "Как организовать соревнование?" Стало быть, по отстрелу на месте "одного из десяти виновных в тунеядстве"?
А вот инструкция от 22.08.18 г по подавлению крестьянских бунтов, спровоцированных большевистской хлебной продразверсткой, попросту хлебным грабежом. "Временно советую назначать своих начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты".
Для колеблющихся читателей: "Во что бы то ни стало надо быстро ликвидировать и до конца восстание... если вы абсолютно уверены, что нет сил для свирепой и беспощадной расправы, то телеграфируйте немедленно и подробно..." Мы, естественно, поможем.
"Пенза. 9 Августа 1918 года. Копия Евгении Бош. Провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев, сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города".
Да что люди по сравнению с городами?
"Свияжск. Сентябрь 1918 г. Троцкому. Удивлен и встревожен замедлением операций против Казани... По-моему нельзя жалеть города и откладывать дальше, ибо необходимо беспощадное истребление..."
"Можете ли вы еще передать Теру, чтобы он все приготовил для сожжения Баку полностью в случае нашествия и чтобы печатно объявил это в Баку".
И дело вовсе не в сложившихся обстоятельствах. История выдвигает в вожди второго этапа полноценных истребителей. Людей, способных на безжалостную и беспощадную зачистку не только восставшей волости или города, а если надо, всей своей страны.
1905 год. Никакой гражданской войны, никакой разрухи, никакого голода. Да, Россия в состоянии брожения, в состоянии бунта. На одном из кораблей матросам надоело есть червивое мясо. Ильич, начинающий политический лидер с двухлетним стажем, находясь в далекой Швейцарии, инструктирует В.И. Васильева-Южина.
"-- Вам известно, что броненосец "Потемкин" находится в Одессе. Есть опасения, что одесские товарищи не сумеют как следует использовать вспыхнувшее восстание. Постарайтесь, во что бы то ни стало попасть на броненосец, убедите матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтобы немедленно был сделан десант. В крайнем случае, не останавливайтесь перед бомбардировкой правительственных учреждений. Город нужно захватить в наши руки. Затем немедленно вооружите рабочих и самым решительным образом агитируйте среди крестьян... Дальше необходимо сделать все, чтобы захватить в наши руки остальной флот. Я уверен, что большинство
судов примкнет к "Потемкину". Нужно только действовать решительно,
смело и быстро. Тогда немедленно посылайте за мной миноносец. Я выеду в
Румынию.
-- Вы серьезно считаете все это возможным, Владимир Ильич? -- невольно вырвалось у меня. -- Разумеется, да! -- уверенно и твердо повторил он".
У вождей инквизиции революционная романтика -- например, захват Одессы и всего флота силами одного броненосца -- просто обязана уживаться с глубоким безразличием к возможному разрушению города и к возможной гибели людей. Но вот целый миноносец в качестве личной защиты и транспорта, это уже пунктик. Принцип: "нейтралитет не признаем, пленных не берем", трудно выразить более емко, чем в большевистском слогане "Кто не с нами, тот против нас".
Кронштадтские моряки взорвались на четвертом году Советской власти. Флотский народ наиболее прямой и решительный. Это им надоела беспомощность Керенского в октябре 1917 г. Сейчас невтерпеж стал режим большевиков. И триста делегатов проходящего в Москве съезда партии ("ума, чести и совести эпохи") едут куда? В Кронштадт к недовольным балтийцам? Да. Конечно, проводить разъяснительную работу? А вот и нет. Едут под Кронштадт. В специально воссозданную для подавления моряков армию
Тухачевского. И со второго захода от кронштадтцев остается только мокрое место. Они оказались "не с нами".
А вот трудовое крестьянство Тамбовской губернии вздымается против большевистских продовольственных грабежей. Какое решение принимают вожди? Правильно. В губернию врывается тот же свирепый Тухачевский со своей армией. И от крестьян с топорами да вилами не остается даже мокрого места. Потому что те остатки, что уцелели от большевистской артиллерии и бросились в леса, вытравляются ядовитым газом. Во имя трудового же крестьянства. И эти оказались "не с нами".
О том, что большевики восстановили против себя подавляющее большинство населения России, ярко и доходчиво рассказывает Владимир Солоухин и документально подтверждает Дмитрий Волкогонов.
1918 -- 1923 годы оказались самым трагическим и кровавым периодом в истории России. И конечно, более трагичным среди аналогичных периодов европейских революций. Но в поисках причины следует, прежде всего, оставить в покое ленинскую неприличную болезнь мозга. Даже если по-ленински не признавать законов развития общества, то можно ли поверить в то, что один человек закрутил такую катавасию в стране? Кроме него было ядро таких же лидеров, как он. Из такого же типа деятелей состоял партийный актив. Была, наконец, целая партия "романтиков с большой дороги". И Ленин здесь, в приведенных выше эпизодах, всего лишь концентрация идеологии и деяний этой партии. И была 150 миллионная Россия.
И была поддерживающая старую Русь Антанта. Но большевики сколотили с
нуля пятимиллионную Красную армию и победили. И все это от вавки в головке? Кстати, очень похоже на то, что в период своей буржуазной революции нация заряжается повышенной выживаемостью и непобедимостью. Лев Гумилев называет это пассионарностью. О том, что в таком состоянии страна совершает удивительные подвиги, повествует не только история Франции, России, но и маленького Вьетнама, устоявшего перед могучими Францией и США. Это наглядно демонстрируют сегодня Афганистан, Ирак и
крохотная Чечня. Воевать с законами истории -- себе дороже.
КАПЛЯ ТРЕТЬЯ "С КАКОЙ ЦЕЛЬЮ ВЫ ОТКРЫЛИ ЗОНТИК?"
Да, с точки зрения здравой логики некоторые порывы большевиков -- чистое безумие. Какие нормальные люди будут, например, поднимать страну навстречу мировой революции, когда уже доказано, что о ее близости не может быть и речи? Какие марксисты будут выкорчевывать в стране капитализм, когда он только вылезает из яйца и когда его развитие "неизбежно и прогрессивно"? Какие здравомыслящие особи будут затыкать себе уши, когда столпы мировой социал-демократии достаточно веско и пальцем указывают им на вопиющие теоретические ошибки?
С другой стороны, совершенно трезвые и грамотные действия по захвату власти в 1917 году. По ее удержанию. По созданию новой национальной армии. По разгрому оппозиции и интервентов. По экономическому спасению России посредством нэпа.
Такие вот качели. Но иногда крайности сходятся в одной точке. Как в уже знакомом эпизоде -- Ленин и ультра империализм. Поначалу у Ильича следует безупречная логическая цепочка. "Развитие идет к монополиям, следовательно, к одной всемирной монополии, к одному всемирному тресту. Это бесспорно".
Кажется, он не хуже Каутского понимает, к чему идет капитализм. И вдруг, как будто электрошок пронзает вождя.
Все сгинь! "Вздор"! "Ультрапустяки"! Ульянов бунтует против своей же здравой логики. Нет, он резко пресекает свой собственный вывод. Такой вывод -- недопустим. Он для вождя смертельно опасен. Почему? Что стряслось?
Психологи проводят незатейливый эксперимент. Гипнотизируется доброволец. Он не знает своего задания. А оно элементарно. По выходу из гипнотического сна надо открыть зонтик, лежащий на соседнем стуле. И он, естественно, это делает.
-- Зачем вы открыли зонт? -- следует вопрос.
-- Все небо в тучах, вдруг пойдет дождь.
-- Но вы же на веранде.
-- Ах, да. Но -- тучи.
Проверил, исправен ли зонт, если придется выходить.
-- Но ведь это не ваш зонт.
-- Помочь хозяину.
Так экспериментально доказывается, что в том случае, когда истинная побудительная причина к каким-либо действиям минует сознание человека, он дает этому действию псевдо осмысленное, но непременно положительное, престижное толкование.
Наши инстинкты потому и инстинкты, что получают свой выход не осознанными, либо осознанными лишь частично. Сюда относятся инстинкт самосохранения, инстинкт продолжения рода, инстинкт сохранения популяции. Причем, у одних они проявляются в сильной форме, у других -- в слабой.
Когда же нация подходит к эпохе капитальных революционных преобразований, таких, как переход от феодализма к капитализму, судя по всему, в ней активизируется та часть населения, у которой наиболее сильно проявляется инстинкт преобразования общества. Сначала в виде, я бы сказал, инстинктивного протеста против всего, что тормозит развитие нации. Из общества выделяется часть людей, которая требует изменений и готова ради них ("за правду") жертвовать своим благополучием, свободой -- находиться в изгнании и даже жертвовать своей жизнью.
Когда приходит пора второго, радикального этапа революции, в дело вступают лица, инстинкт которых толкает их на разрушение старых порядков и расчистку строительной площадки для нового. А то, что они -- якобы коммунисты и делают это ради блага мирового пролетариата, всего лишь их собственное псевдо осмысленное позитивное объяснение их неосознанных стремлений.
И вот, когда Ильич одной ногой уже стоит на пороге небытия, к нему лишь на миг приходит просветление. Наступает уникальный момент во всем его творчестве. Он изъясняется, наконец, не как марксист В.Ильин, не как вождь пролетариата Ленин, а говорит нормальным языком, языком лидера одного из этапов русской буржуазной революции, языком Гражданина России. И вот как этот Гражданин объясняет свой октябрьский порыв.
"Например, до бесконечия шаблонным является у них довод, ...что мы не доросли до социализма, что у нас нет, как выражаются разные "ученые" господа из них, объективных экономических предпосылок для социализма. И никому не приходит в голову спросить себя: а не мог ли народ, встретивший революционную ситуацию, такую, которая сложилась в первую империалистическую войну, не мог ли он, под влиянием безвыходности своего положения, бросится на такую борьбу, которая хоть какие-либо шансы открывала ему на завоевание для себя не совсем обычных условий для
дальнейшего роста цивилизации?"
И здесь инстинкт общественного прогресса пробивается в чистом виде. Инстинкт, потому что в голове у Ильича все равно революция, но уже безо всякой псевдо марксистской шелухи.
И рядом, в таком же чистом виде, всплывает и весь теоретический багаж вождя. "Помнится, Наполеон писал: "On s'engage et puis...on voit". В вольном русском переводе это значит: "Сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уже видно
будет". Вот и мы ввязались сначала в октябре 1917 года в серьезный бой, а
там уже увидели..."
А стране 70 лет говорили -- все по науке: "Апрельские тезисы", учение Маркса!
Двумя годами ранее, 30.12.20 г, вождь сам себе вынесет приговор как теоретику. "...А практика во сто крат важнее всяких теорий..."
Что "в вольном русском переводе значит": да плевать я хотел на все ваши учения. Ну, практик я, практик-импровизатор, революционер по инстинкту!
Кровавое месиво второго этапа легче всего отнести на счет большевистского фанатизма и свирепости. Тем более, что именно в руки таких людей отдает себя в этот период нация. Однако, суть дела в том, что радикальная фаза революции проходит более или менее жестоко в любой стране. Во Франции, мы помним со школьной скамьи, эта экзотическая штучка -- гильотина -- работала денно и нощно в качестве главного орудия, главного очистительного средства революции.
Потому что однотипные революции у разных народов проходят по одному и тому же сценарию. А вот что Россия обречена на гораздо более тяжелый переход к капитализму, чем другие, Энгельс предсказывал еще за четверть века до того (24.02.1893 г).
"...Поскольку Россия -- последняя страна, захваченная развитием крупной капиталистической промышленности, и в то же время страна с весьма многочисленным крестьянским населением, потрясение, произведенное этим экономическим переворотом, может оказаться здесь гораздо более сильным и
острым, чем где бы то ни было. Процесс замещения около 500 000 помещиков и около 80 миллионов крестьян новым классом буржуазных земельных собственников может быть осуществлен лишь ценой страшных страданий и
потрясений.
Но история, пожалуй, самая жестокая из всех богинь, влекущая свою триумфальную колесницу через горы трупов не только во время войны, но и в периоды мирного экономического развития.
А мы, люди, к несчастью так глупы, что никак не можем найти в себе мужество осуществить действительный прогресс, если нас к этому не принудят страдания, которые представляются почти непомерными".
Можно ли было избежать кровавой бани на втором этапе?
К великому сожалению, обойти закон развития общества так же невозможно, как и обойти другой закон природы, закон, обрекающий на муки и страдания женщину при появлении новой жизни.
Совершенно уникальное явление -- рождение нового человека -- сделалось для нас заурядным из-за своей миллиардной повторяемости. Тем не менее, здесь есть чему изумиться. Например, тому, что в это время у женщины включаются мышцы, которые в обычной жизни никак не проявляют себя и двадцать, а порой и все сорок лет. Иногда вулкан и вовсе не просыпается. А разве не удивительно, что это включение происходит совершенно помимо ее воли и сознания, как будто откуда-то извне. Но роды -- такая же жизненная норма, как и все другие. Значит, перед нами две формы проявления одно го и того же бытия. Одна -- повседневная, когда работают все мышцы, кроме родовых. И вторая -- экстремальная, где, наоборот, действуют главным образом эти и приносят тяжкие, а то и смертельные муки и страдания будущей матери.
В революционный период перехода от феодализма к капитализму, особенно на втором его этапе, общественный организм включает такие силы, которые вызывают в обществе кровавые спазмы и доставляют нации невыносимые страдания. Складывается впечатление, что природа переносит тот же прием мучительного рождения нового на целое общество.
Поэтому оценка действий революционных сил с точки зрения обыденной морали и нравственности весьма, как мне кажется, проблематична.
Однако, так же, как и степень трудности родов в определенной мере зависит от грамотного поведения самой женщины, точно так же сверх издержки революции в значительной мере определяются менталитетом и традициями самой нации. Вот такими силами и по такой технологии совершаются вторые этапы буржуазной революции.
КАПЛЯ ЧЕТВЕРТАЯ КОРОЛЬ УМЕР. ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!
В марте 1919 года Ленин выступает на 8 съезде РКП(б). И вероятно, уступая своим коллегам по ЦК, более эрудированным в марксизме, роняет фразу:
"...Пролетариату выпала роль агента мелкобуржуазной революции, -- наша революция до организации комитетов бедноты, т. е. до лета или даже до осени 1918 года, была в значительной мере революцией буржуазной. Мы этого сказать не боимся".
Как будто безвольные и безвластные комитеты бедноты могли повлиять на что-то даже у себя в деревне! А тем более изменить характер революции, идущей по естественно историческим законам.
Ильич выдавливает из себя полуправду. Потому что его этап революции, от начала и до конца, с октября 1917 г по декабрь 1922 г и не "в значительной", а в полной мере был мелкобуржуазным. И сам он, естественно, был вождем мелкобуржуазной зачисточной фазы. И никакой диктатуры пролетариата. Это было самовластие мелкобуржуазных революционеров, их диктатура.
Потому что таков характер всех вторых этапов.
Но вот три особенности левого взрыва в России стали ключевыми для дальнейшей истории страны.
Первая -- наивное и выборочное применение идей Маркса. Да к тому же как раз тех, которые Первая мировая уже забраковала и сбросила в корзину для отходов. Таков результат большевистского воинствующего невежества.
Исторически, миссия второй фазы -- нанесение сокрушительного удара по структуре феодального общества и подавление его сторонников. Для чего? Так расчищается простор для развития капитализма. Но у Ленина и его коллег мушка сбита напрочь. И они обрушивают всю свою ненависть как раз на буржуазию -- "пускают ее в расход". Уничтожают физически. Более того, без малейшей нужды проводят национализацию и в результате полностью уничтожают всю российскую буржуазию экономически.
Развиваться становится некому, потому что ликвидирован сам субъект развития. Как любил говаривать Ильич о других, "они с купелью выплеснули ребенка".
Вторым отходом от классического варианта стала чудовищность террора. Разящий меч направлен на все живое. Отмена сословий -- дворянства, духовенства, казачества, купечества и т. п. -- сопровождается ликвидацией их носителей. По данным Владимира Солоухина к концу 1919 года в России из каждых 9 (девяти) дореволюционных священнослужителей в живых оставался 1 (один).
Уничтожаются не только "сплататары", но и бастующие рабочие, бунтующие крестьяне и военные. Уничтожаются союзники по Октябрю -- меньшевики и левые эсеры. Искореняется всякая оппозиция. К концу периода все граждане страны действительно становятся равными между собой. Равными -- в своей абсолютной беззащитности перед большевистским произволом. Нация полностью зачищена не только от "веры, царя и отечества", но и от воли к противодействию. В этой красной мясорубке -- только бы выжить.
А вот в той же фазе жизнелюбивая Франция твердой рукой решительно оборвала разгул террора зарвавшихся якобинцев и очередным переворотом потащила на гильотину самого Робеспьера и его команду, -- хорош, ребята, помахали топориком, и хватит. А теперь сами понюхайте, чем пахнет этот рубящий инструмент. И покончив с экстремистским этапом, французская революция, распевая "Марсельезу", зашагала дальше своим естественным путем.
Откуда такие "ножницы", например, между Францией и Россией? У меня сложилось твердое убеждение, что, прежде всего, от векового отсутствия демократических и правовых традиций в стране.
В Англии решение о революционном суде над монархом принимает, пусть и под нажимом Кромвеля, но все-таки парламент. Якобинцы во Франции право на свои репрессии получают тоже от высшего законодательного органа, Конвента. И только в России один матрос Железняков может шутя разогнать всенародно избранное Учредительное собрание. Сказывается роковая особенность Руси -- если власть, то по-азиатски свирепая и безграничная, если народ, то по-русски пьяный и перед властью раболепствующий.
И большевики, придя к власти, первым делом ставят на место народ, наивно поверивший в добрые перемены. Вместо "мир -- народам, власть -- советам, земля -- крестьянам" идут продразверстка, продналог, трудовая повинность,
рекрутирование армии, захват заложников. А здесь везде правовая основа --
пистолет у виска. Троцкий -- Ленину: "...Отсутствие револьверов создает на
фронте невозможное положение. Поддерживать дисциплину, не имея револьверов, нет возможностей".
Ах, как трудно жить без пистолета!
К моменту окончания левого, радикального этапа Россия уже полностью распята. Все, еще способное к сопротивлению внутри и за рубежом, под прицелом ЧК. Остановить Ленина и его бригаду просто некому. Но свою работу они уже выполнили и даже перевыполнили. Их этап закончился, их историческое время истекло. И первое впечатление, что нет ни лидеров, ни сил, готовых свергнуть большевиков.
Однако, законы истории неумолимы. И все, что надо, найдется даже в такой истерзанной стране. Просто в этом случае срабатывает вариант: "Бабу-ягу со стороны брать не будем, воспитаем в своем коллективе".
Третья отличительная особенность русской буржуазной революции -- отсутствие ярко выраженной грани -- бунта, переворота -- между вторым и третьим этапом. Но граница между фазами есть. Да вот разглядеть ее, как говорил один русский умелец, можно лишь под "мелкоскопом".
А это порождает глубокую иллюзию, будто и революция, и индустриализация -- дело рук одной и той же партии. Тем более что в названии изменена всего лишь буква: РКП(б) и ВКП(б).
Тем не менее, на предметном стекле дата -- 18 декабря 1922 года. В этот день пленум ЦК специальным постановлением возлагает на Сталина персональную ответственность за соблюдение режима, установленного для Ленина врачами. Это -- официально. Неофициально -- назначен приемник тяжело больного вождя и, спасибо ретроспективе, могильщик большевизма.
Исторически и практически -- это и есть смена караула. Рубеж. Передача эстафеты. Быстро и в корне меняется стратегия страны. Ленинское "нам бы день простоять да ночь продержаться" (до поддержки Запада) решительно вытесняется сталинским "мы и сами с усами". Соответственно, происходит замена исполнителей. На смену партии разрушителей идет партия созидателей. Она уже рвется что-то возводить. А немного позже новый лидер прикроет и лавочку под названием Коминтерн. Вопреки своей клятве.
Что же по описи принимает в наследство Сталин, новый лидер державы?
Парализованного вождя. Казалось бы, что с него взять? Но генсек выжимает максимум. Он раздувает культ Ильича до небес: по кончине -- мавзолей, Ленинград, Институт Ленина. Из неграмотного марксиста он творит святого и использует его двояко. В качестве своего щита -- чем ярче нимб у бога, тем значимее он сам, его единственный апостол на земле. И в качестве дубинки -- против своих коллег по революции.
Прежние споры Троцкого, Зиновьева, Каменева и расхождения с Ильичом даже
десятилетней давности он садистски методично подает как борьбу с Лениным, каквойну против Ленина. А следовательно, и против партии. А от антипартийности до "врагов народа" -- одна затяжка трубкой. Он не забудет и о собственном миноносце и сложит свой собственный культ.
Активное ядро партии большевиков. По закону истории оно -- этап завершен -- подлежит ликвидации."Революция пожирает своих детей". И Сталин казнит всех своих соратников по левому этапу, но в рассрочку, в течение 15 лет. Смерть Ильича политическая, а затем и биологическая, спасает вождя от участи Льва Троцкого -- высылки из страны и ледоруба вдогонку.
Ленинская партия слепых революционеровполностью заменяется сталинской партией слепых исполнителей. Население страны. Запуганное в усмерть человеком с маузером, утратившее волю, достоинство и лидеров на
десятилетия, оно теперь покорный материал для превращения в винтики, гаечки, шестеренки и прочие метизы государственной машины.
Каждый народ имеет топравительство, которое он заслуживает, шутят англичане. И что же им не шутить, если у них парламент работает уже восьмое столетие?
Экономика. В стране только что отгрохотали два первых этапа буржуазной
революции. Значит, в исторической схватке двух формаций буржуазия политически положила таки на обе лопатки феодализм и получает теперь прекрасную перспективу для дальнейшего роста. Но...
во всех делах нужна честность
Сообщение отредактировал Svetaeraple - Вторник, 27.08.2019, 10:25 |
| |
| |
