| Svetaeraple | Дата: Четверг, 22.08.2019, 09:30 | Сообщение # 1 |
 Виконтесса
Группа: Амазонки
Сообщений: 22
Статус: Offline
| [b]Е[/b]сли взглянуть с высоты 3-го тысячелетия на летопись моего социалистического отечества, некогда занимавшего одну шестую часть суши, то его история представляется не иначе, как величественным детективом. Что ни событие -- эпохальная веха. В конце 1917 года на планете Земля образуется первое государство рабочих и крестьян -- республика Россия. Затем это государство трудящихся превращается в Союз социалистических
республик. В 1936-м там провозглашается победа социализма в одной стране. Это значит -- на землю пришла новая, высшая общественно-экономическая формация. К 1950-у году вокруг этого ядра возникает социалистический лагерь. Далее -- в СССР уже построен социализм, да не простой, а развитой. Социализм шагает по планете, прыгает с континента на континент и превращается в мировую систему, где нет ни капиталистов, ни эксплуатации человека человеком. Социализм, опережая мир, первым запускает землянина в космос. Социализм, стуча ботинком по столу в Организации Объединенных Наций, грозится показать капитализму кузькину мать. И вот, когда ему, казалось, остался один шаг до сияющих вершин коммунизма,
внезапно все рушится. В 1991 году формация, отразившая интервенцию Антанты и выигравшая жесточайшую четырехлетнюю битву с фашизмом, в одночасье исчезает.
Без единого выстрела. Все, была Атлантида -- и нет ее. На поверхности земли
остаются лишь жалкие обломки всепланетного социалистического кораблекрушения в виде Кубы, Северной Кореи, Вьетнама да загадочного коммуно-буржуазного кентавра по имени Китай.
Ну и дела! Сам себе думаю. Что же это за исторический процесс, в котором вот так тихо-спокойно исчезают целые общественно-экономические формации?! Агата Кристи отдыхает!
А с другой стороны, братцы-матросики: да что же это такое? За что кровь проливали в 17 году? За что шашками рубали друг дружку в гражданскую и загубили 13 миллионов душ? За что с голоду пухли в 20-е и один одного ели поедом в 32-33 м? Во имя чего наполнялись трупами подвалы НКВД в жутком 37-м? Ну, и где же он, добытый такой страшной ценой, этот распрекрасный социализм, мечта трудового человечества?
Да и кто же, в конце концов, лежит в мавзолее? Основатель ли это первого в мире социалистического государства или гениальный авантюрист и заблудший теоретик?
Вот такие вот они -- невероятные загадки и неразгаданные кроссворды, если посмотреть теперь на нашу летопись с высоты птичьего полета.
"Думал я, что позабуду, обойду их стороной. Но они везде и всюду все стоят передо мной".
Это я о вопросах, на которые долгое время не находил ответа. Нет, ответы,
конечно, были. Но, как поется в другой популярной песенке, все они --
"разнообразные не те". Бьют мимо цели.
И тогда... "А почему бы, -- подумал я, -- не попытаться разгадать эти исторические шарады самостоятельно?" Ну, хорошо, ошибусь в чем-то -- другие меня поправят. А вместе еще на шаг приблизимся к никогда не достижимой истине. Метода определена.
Садишься в машину времени и отправляешься к самому истоку. Ищешь автора. Того, кто первым, выдвинул идею научного социализма. Кстати, автор без труда
обнаружился сразу. Даже два. И оба -- гении. Но тут произошел неожиданный
поворот событий. Чем глубже я вникал в творчество авторов, тем сильнее меня
охватывало удивление. Постепенно начало складываться мнение, что все их ярые приверженцы и глубокие исследователи прошли мимо главного открытия титанов. В это трудно было поверить. Проверяю еще и еще раз. Никаких сомнений. Так и есть -- пока Троя не раскопана, она -- не более чем легенда. Но на этом сюрпризы не кончились. И вот, когда стало ясно, что корифеи и сами запутались в своем главном открытии, я был близок к состоянию шока. Слова изумления впереди меня побежали на бумагу.
Считается, что с кровообращением люди были знакомы еще в Древнем Египте. Пунктик такой у них был -- своих фараонов бальзамировать. А Гарвей в XVII веке открыл его уже в третий раз, когда без этого не могла жить широкая медицина. Что-то похожее случилось и здесь. Грубо говоря, понятие об общественно-экономической формации в XIX веке никуда не лепилось. Его время еще не пришло.
Но сегодня разобраться с социализмом без него никак невозможно. И это -- всего лишь одна грань формации.
Дело в том, что только формация дает ключ к пониманию всего нашего безумного, безумного, безумного мира. Именно она дает возможность весь этот ералаш разложить по полочкам. И конечно, только с ее помощью можно составить дорожную карту ближайшего будущего нашей планеты.
Наш преподаватель начертательной геометрии был необъятной ширины и чем-то напоминал глобус на маленьких ножках. Собираясь уходить после лекций домой в ненастную погоду, этот коренной ленинградский интеллигент останавливал кого-то из нас в коридоре и, сильно картавя, спрашивал: "Товарищ курсант! Посмотрите, пожалуйста, а не забыл ли я надеть калоши?" Но запомнился он навсегда не только этим.
Блестящий педагог, великолепно знавший предмет, буквально влюбил в него и каждого из нас. Всю свою науку он сводил к одной мудрой фразе, которую повторял неустанно. "Знаешь точку -- знаешь начертательную геометрию".
Думаю, у меня есть основания предложить такой вариант ключевой фразы для этого раздела. "Понял общественно-экономическую формацию -- поймешь и исторический процесс".
[b]ЧАСТЬ ПЕРВАЯ[/b] [b]КТО СКАЗАЛ"МЯУ"?[/b]
[b][i]КАПЛЯ ПЕРВАЯ[/i][/b] [b][i]ЛЕНИН И МАРКСИЗМ[/i][/b]
[b]И[/b] надо ж было так случиться, что однажды на моем рабочем столе почти одновременно перед глазами легли две выдержки. Одна -- из популярной в советские времена статьи Владимира Ильича "Три источника и три составные части марксизма". В стране, пожалуй, не было более конспектируемой работы. С одной стороны, это была обязательная азбука для всех студентов, комсомольцев, не говоря уже о коммунистах. С другой -- статья достаточно кратка, потеть не надо, прочел -- и сразу узнаешь все о марксизме. И даже о том, что он состоит из политэкономии, философии и научного
коммунизма. Тогда это так считалось. Написал очерк вождь мирового пролетариата в безмятежном 1913 году. И повод был вполне подходящий -- 30 лет со дня кончины крутолобого немца еврейской национальности. Все большевистский вождь изложил, как в то время полагалось, но тут нелегкая потянула его определять, в чем же гениальность Маркса. И здесь, извините, без цитат никак нельзя.
"Гениальность Маркса состоит в том, что он сумел раньше всех сделать... вывод, которому учит всемирная история. Этот вывод есть учение о классовой борьбе".
А что? И звучит хорошо, революционно, и масштаб ощущается -- всемирный. А уж, сколько лет конспектировали, заучивали наизусть. И тогда, в предвоенном 1913 году, был Ильич в расцвете сил. Просвещал народ направо и налево. Вот Маркс, какой молодец -- первым, стало быть, обнаружил классовую борьбу и даже создал о ней учение.
И оно, конечно, все бы ничего, но тут возьми да и ляг рядышком (ну совпало так) письмо одного немца другому. Его, как правило, только специалисты и читают. 5 марта 1852 в далекую тогда Америку своему коллеге Иосифу Вейдемейеру шлет весточку самолично Карл Маркс. И так ему старательно разжевывает: "...Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собой. Буржуазные историки задолго до меня...." и т.д.
Вот и все -- приехали. В таких случаях даже Маугли знал: "Акела промахнулся!" А на Руси говаривали -- слышал звон, да не знает, где он. Меня это, прямо скажем, ошарашило. Как могло случиться, что мой кумир и учитель видит гениальность Маркса в том, в чем тот совсем не задействован?
Давайте на секунду представим себе ученика и последователя Альберта Эйнштейна, который всерьез заявляет, что гениальность Эйнштейна состоит в том, что тот открыл закон всемирного тяготения. Свят, свят, свят! Такое, видимо, и во сне не приснится. Потому что, в принципе, одного такого промаха достаточно, чтобы смело утверждать, что у такого кандидата в последователи и верные ученики великого ученого не все в порядке, ну, скажем, со знанием почитаемой ими теории. И это -- мягко говоря. А если серьезно -- перед нами невежда.
И пока я -- да как это так? да не может этого быть! -- медленно и неохотно отступал от своих прежних представлений о Ленине, как о глубоком знатоке марксизма, мне под руку подвернулась еще одна параллель.
Известно, что марксиста от немарксиста, прежде всего, отличает взгляд на исторический процесс. Марксист знает, что история -- не Броуновское движение самых разных событий, а последовательное движение человечества с одной ступени на другую. От формации к формации. Это движение так же подчинено естественным законам, как и все существующие явления в природе. А сами формации зависят от того способа, которым люди в тот или иной период обеспечивают себя материальными благами.
Камень и дубинка -- одна ступень, повальное земледелие -- другая, с иной
организацией общества и религией; электричество и электроника -- очередная
эпоха с новой структурой и ментальностью общества. Определенная закономерность существует и в смене одного этапа другим. Да и внутренняя организация формации тоже закономерна. Одним словом, куда не кинь, везде работают эти самые исторические и диалектические законы. Чтобы понять, что вокруг чего вращается во Вселенной, желательно знать законы движения небесных тел. И чтобы понять ход истории, необходимо сначала выйти на ее собственные законы.
Прощаясь навсегда со своим соратником и другом на лондонском кладбище, Энгельс однозначно говорит, что главная заслуга Маркса-теоретика -- открытие этого самого "закона развития человеческой истории".
То бишь, суть марксизма в признании законоподчиненности человеческой истории.
Но вот тут Владимир Ильич с Энгельсом категорически не согласен: "Главное в учении Маркса, это -- выяснение всемирно-исторической роли пролетариата как созидателя социалистического общества".
А кто это у нас тут уже вторично наступает на грабельки? Да еще в самых главных, фундаментальных вопросах марксизма?
Но к моменту выявления определенного отклонения Ильича от генеральной линии Маркса и Энгельса я уже твердо знал, что, по Зигмунду Фрейду, случайных оговорок в жизни не бывает. А здесь даже не какая-то там оговорочка, а, скорее, торжественное провозглашение.
Можно сказать, кредо! Поэтому, мне ничего не оставалось, как принять все таким, каким оно есть. То есть лично для Владимира Ульянова, диктатура пролетариата -- и есть главное в учении Маркса. А значит, надо ожидать, что весь марксизм, как Шагреневая кожа, скукоживается у него до этой самой диктатуры, а законоопределенность истории туманным облаком уплывает куда-то на периферию.
Другими словами, какая-то деталь, нечто частное, вытесняет основное, главное.
Это равносильно торжественному объявлению того, что сутью, центральным моментом в учении, скажем, Дарвина, является тезис: волки -- санитары леса.
Одним словом, чем дальше в лес, тем больше дров. Загадки, нестыковки и несуразности стали попадаться на каждом шагу. Их оказалось больше, чем можно было ожидать. Особенно удручала фигура великого вождя. И сразу вспомнилось выражение Солженицына "Ленин уменьшился". У меня он начал уменьшаться стремительно. Надо было во всем этом разобраться.
Тем более что машина времени, назовем ее "Пегас", готовая доставить в любую точку истории, уже стояла под парами.
[b][i]КАПЛЯ ВТОРАЯ[/i][/b] [b][i]ЭНГЕЛЬС:"МЫ БЫЛИ НЕ ПРАВЫ"[/i][/b]
[b]И[/b] первая остановка -- год 1895. Для нас год знаменателен тем, что Энгельс на закате своего дня исповедуется в их с Марксом совместной крупной исторической и теоретической ошибке.
Ниже идет достаточно тяжеловесная цитата, но уж больно хорошо она передает и дух времени, и суть проблемы, и менталитет автора.
"Когда вспыхнула февральская (1848 г) революция, мы все в своих представлениях об условиях и ходе революционных движений находились под влиянием прошлого исторического опыта, главным образом опыта Франции. Ведь именно она играла главную роль во всей европейской истории с 1789 г, именно ею и теперь вновь подан сигнал ко всеобщему перевороту. Поэтому было вполне естественно и неизбежно, что наши представления о характере и ходе провозглашенной в феврале 1848 г в Париже "социальной" революции, революции пролетариата, были ярко окрашены воспоминаниями о прообразах 1789-1830 годов. А когда парижское восстание нашло отклик в победоносных восстаниях Вены, Милана, Берлина; когда вся Европа вплоть до русской границы была вовлечена в движение; когда затем в июне в Париже
произошла первая великая битва за господство между пролетариатом и
буржуазией...-- тут уже при тогдашних обстоятельствах для нас не могло быть
сомнений в том, что начался великий решительный бой, что он должен быть
доведен до конца в течение одного длительного и полного превратностей
революционного периода, что завершиться, однако, он может лишь окончательной победой пролетариата". (Уфф... И это только полцитаты).
Действительно, в 1848 году вся Европа занималась революциями. Удачных не оказалось. Все они были подавлены. Но шороху наделали много и правительства попугали основательно.
А вот, для сравнения -- те же события глазами Маркса.
"Так называемые революции 1848 года были лишь мелкими эпизодами, незначительными трещинами и щелями в твердой коре европейского общества. Но они вскрыли под ней бездну. Под поверхностью, казавшейся твердой, они обнаружили колышущийся океан, которому достаточно прийти в движение, чтобы разбить на куски целые материки из твердых скал. Шумно и сбивчиво провозгласили они освобождение пролетариата -- тайну XIX века и тайну революции этого века".
Итак, акт первый.
Явление первое. Знакомимся. На сцену (и на арену нашего обзора) под именем
"всеобщий переворот", "великий и решительный бой", "великая битва за господство между пролетариатом и буржуазией" выходит главный феномен коммунистического движения 19 века -- Мировая революция.
В глазах Маркса и Энгельса, Мировая революция -- это финальная схватка двух способов производства, капиталистического и коммунистического. И это, одновременно, -- водораздел. Побеждает Всемирная революция -- и эпохе капитализма приходит конец. Начинается эра коммунизма. Вот этот "решительный бой" и делается лейтмотивом всей их творческой и практической работы и кипучей деятельности их сторонников.
С этого момента Мировая революция становится главным героем и "нашего романа". И для начала -- ее сжатый, но емкий портрет, набросанный рукой классиков. Здесь, с их точки зрения, и условия революции, и ее движущие силы.
Маркс (1850 г):
"Кто же разрешает задачу рабочего? Никто. Разрешается она не во Франции,
она здесь только провозглашается. Она нигде не может быть разрешена внутри
национальных границ; война классов внутри французского общества превратится в мировую войну между нациями. Разрешение начнется лишь тогда, когда мировая война поставит пролетариат во главе нации, господствующей над мировым рынком, во главе Англии".
Энгельс (43 года спустя):
"Ни французам, ни немцам, ни англичанам, никому из них в отдельности, не
будет принадлежать слава уничтожения капитализма; если Франция -- [b][i]может быть[/i][/b] -- подаст сигнал, то в Германии будет решен исход борьбы, и все же еще ни Франция, ни Германия не обеспечат окончательной победы, пока
Англия будет оставаться в руках буржуазии. Освобождение пролетариата может быть только международным делом".
Если немного "причесать" два последних довольно эмоциональных высказывания двух великих марксистов, то становится очевидным -- Мировая революция -- дело рук пролетариев трех великих держав. Англии, Франции, Германии. Но лишь тогда, когда они вместе и дружно возьмутся за это дело. Когда пролетарии всех (трех?) стран объединятся.
[b][i]КАПЛЯ ТРЕТЬЯ[/i][/b] [b][i]ПОКАЯНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ, или О РОЛИ ЮНОШЕСКОЙ ГОРЯЧНОСТИ В ИСТОРИИ[/i][/b]
[b]Н[/b]о вернемся к Энгельсу в исповедальню.В чем видит он допущенную вместе с другом Карлом ошибку?
"После поражения 1849 г мы отнюдь не разделяли иллюзий вульгарной демократии... Она рассчитывала на скорую и окончательную победу "народа" над "тиранами", мы же -- на продолжительную борьбу... Вульгарная демократия со дня на день ждала нового взрыва; мы еще осенью 1850 г заявили, что, во всяком случае, [i]первый[/i] эта преволюционного периода закончился, и что до наступления нового мирового экономического кризиса ничего не произойдет.
Однако история показала, что не правы были и мы, что взгляд, которого мы тогда придерживались, оказался иллюзией".
Понятно, что тяжелая артиллерия цитат достаточно утомительна, но что может быть слаще, чем исповедь кающегося грешника, да еще такого, как Энгельс? А он уже подходит к самой сути.
"История показала, что и мы, и все мыслившие подобно нам были не правы. Она ясно показала, что состояние экономического развития европейского континента в то время далеко еще не было настолько зрелым, чтобы устранить капиталистический способ производства; она доказала это той экономической революцией, которая с 1848 г охватила весь континент и впервые действительно утвердила крупную промышленность во Франции, Австрии, Венгрии, Польше и недавно в России, а Германию превратила прямо-таки в первоклассную промышленную страну, -- и все это на капиталистической основе, которая, таким образом, в 1848 г обладала еще очень большой способностью к расширению".
Вот такие вот вышли обознатушки у "близнецов-братьев". В 1848-50 годах виделся им капитализм в виде пожелтевшего осеннего листа: дунь -- и отлетит. А выясняется -- иллюзия. Оказывается, проглядели тогда основоположники способность капитализма к расширению?
Ну, с кем не бывает, кто из нас в жизни не ошибался?
Но вот здесь-то как раз случай особый, момент ключевой и явление феноменальное.
Титаны мысли ошиблись в определении точки окончания на земле капиталистической формации. Совершили, так сказать, групповую промашку. А парадокс-то как раз состоит в том, что именно они дали миру инструмент для безошибочного определения такого рода событий. Инструмент под названием исторический материализм, в центре которого и расположено понятие общественно-экономической формации. А ядро его -- открытые ими законы человеческой истории. Это тот самый случай, который отображен в фольклоре хлесткой характеристикой "сапожник без сапог".
Если родоначальники теории способны допускать такие казусы, может быть, и весь марксизм одним махом выбросить на свалку? Что, кстати, многие и сделали, глядя на сталинский репрессивный социализм. Нам же с вами торопиться некуда и мы попробуем разобраться в естественном вопросе. Что это было? Каков характер просчета? То ли это, как нынче принято говорить, системная ошибка учения, то ли индивидуальная, личностная.
И здесь сам Энгельс с охотой идет нам навстречу. Честно признаваясь в своем огрехе, Энгельс так же честно указывает на две его причины. С первой мы уже познакомились -- так называемое "влияние предшествующего революционного периода". История революционной Франции с 1789 года затуманила, дескать, взор и наложила свой отпечаток на понимание текущих событий. А вот еще одна, и тоже указанная автором: "Я умышленно не вычеркнул из текста многие предсказания близости социальной революции в Англии, на которые я отважился под влиянием своей юношеской горячности".
Вот она, та пресловутая печка, от которой танцуют титаны истмата и диамата.
Все просто. Оказывается, они усиленно предсказывают близкую кончину буржуазного мира "под влиянием" и "в горячности". А этот буржуазный мир, бедняга, продолжает расти, как на дрожжах, "на капиталистической основе",
которая, как выясняется задним числом, еще "обладает очень большой
способностью к расширению".
И тогда становится очень интересным -- а чем же еще обосновывали корифеи свой вывод о близости всемирной революции помимо их горячности и влияния прошлого?
К великому сожалению, в их наследии мне не удалось отыскать ничего более серьезного, чем то, что вы сейчас прочтете ниже.
Маркс (1856 г): Потому что "налицо великий факт, характерный для нашего ХIХ века, факт, который не может отрицать ни одна партия. С одной стороны, пробуждены к жизни такие промышленные и научные силы, о каких и не подозревали ни в одну из предшествующих эпох истории человечества. С другой стороны, видны признаки упадка, далеко превосходящего все известные ужасы последних времен Римской империи".
Не знаю, как вам, а мне показалось, что пафос, эмоциональность и поэтичность образа здесь несколько подзатерли конкретику, а вместе с ней и убедительность вывода.
Энгельс (1893 г) "...Так как теперь мы, к счастью, настолько продвинулись вперед, что можем обойтись... без господ владельцев латифундий, а земледелие не менее чем промышленность, достигло такой ступени развития, которая, по нашему мнению, не только позволяет, но и требует полного перехода его в руки всего общества..."
Здесь хотя бы присутствует спасительно-извинительное "по нашему мнению". А что касается "юношеской горячности", то давайте послушаем 70-летнего, и надо ожидать, остепенившегося Энгельса.
[b][i]КАПЛЯ ЧЕТВЕРТАЯ[/i][/b] [b][i]"АОН, МЯТЕЖНЫЙ, ПРОСИТ БУРИ..."[/i][/b]
1891 г."Между социалистической Францией и социалистической Германией не может возникнуть такого вопроса об Эльзас-Лотарингии, вопрос этот будет разрешен в мгновение ока. Речь идет лишь о том, чтобы подождать каких-либо десять лет".
Европа напряглась в ожидании Первой мировой войны. Идет оценка перспектив.
1891 г. "Подведем итог. Мир обеспечит победу Социал-демократической партии
Германии приблизительно лет через десять. Война же принесет ей либо победу
через два-три года, либо полный разгром, от которого она не оправится, по
крайней мере, лет пятнадцать-двадцать".
1893 г. "Я считаю, что уже близится время, когда наша партия будет призвана взять управление страной в свои руки.... К концу века вы, возможно, увидите, что это свершится".
Сообщение отредактировал Svetaeraple - Четверг, 22.08.2019, 09:51 |
| |
| |
