| ekatcher2017 | Дата: Воскресенье, 24.04.2016, 09:22 | Сообщение # 1 |
 Герцогиня
Группа: Амазонки
Сообщений: 59
Статус: Offline
| После этого они просто с трудом могли обходиться друг без друга. Маринапочти каждый вечер стала заходить в гости к Леночке, а Леночка даже несколько
раз отважилась прийти в гости в общежитие к Марине, несмотря на то, что была
напугана явно преувеличенными на тот момент слухами о царящих в общежитиях
раблезианских нравах. Секса в стране не было, размножался народ исключительно
почкованием и при обострении демографической ситуации планово увеличивались
посевные площади капусты. Леночкино «совершенство» не сильно беспокоило обоих,
они часто и надолго забывали о нём вовсе. Но периодически вопрос вставал аж
ребром.
Как-то купаясь с Леночкой вдвоём в душе у Леночки дома по случаю
обычно-трёхдневного отключения горячей воды в общежитии Марина взяла Леночкин
член в руку и слегка пожимая спросила...
— Леночка, да как же ты с таким богатством в жизни пряталась?
Ведь он же у тебя с самого начала был?
Леночка тут же смутилась, а член в крепкой мокрой ладошке Марины слегка
надулся.
— Сначала, — рассказывала Леночка уже завернувшись в халатик
за вечерним чаем, — меня считали мальчиком. Когда я родилась. Но я
мальчиком не чувствовала себя никогда. Меня наряжали в рубашки и шорты, но
когда я один раз пошла в общую баню с отцом в мужское отделение у меня случился
нервный приступ. Никто не мог понять что со мной и объясняли всё какой-то
тонкой нервной организацией. Мне очень повезло в детстве и родители были нежны
со мной несмотря на то, что я никак не воплощала собой мечту отца о
сыне-военном, мой отец был капитаном дальнего плавания, а сына почему-то хотел
лётчика. И непременно военного лётчика-испытателя. Испытатель из меня получился
видишь какой. Я сыном себя просто представить себя не могла. Чем больше мне
становилось лет, тем сильнее и сильнее давала знать себя во мне девочка. С
детским садиком меня Бог миловал и я не была затираемым мальчиком, а просто
была всегда очень наверное тихим ребёнком. В школе уже было немного сложнее, но
первые годы всё было ещё относительно спокойно. Страшное случилось в двенадцать
лет, когда я обнаружила, что у меня начинает наливаться грудь. И тут навалилось
всё сразу — и все мои девичьи повадки, и затираемые извне тайные помыслы,
и самое главное моя давно уже довлеющая единственно женская натура. В один миг
я осознала, что я девочка, которой в спешке пришили что-то не то туда куда
девочкам ничего не пришивают. Ужасная перспектива просто потрясла меня. Играть
в мальчика я больше не могла, скрывать себя становилось всё труднее и труднее и
я часто по ночам просыпалась в холодном поту от мысли о том, что я чем-то себя
выдала. И я убежала из дому!
— Ты? — Марина широко открыла от удивления глаза. — Ты,
Леночка, убежала из дому?
— И очень изощрённо, как я теперь понимаю, в отличии от наших
пацанов-второгодников, которые убегали из дому по три раза в год и были
непременно снимаемы милицией на первом же железнодорожном переезде. Видимо
инстинкт самосохранения заставил мозг работать с необычайной для подростка
изворотливостью. Дома я втайне от родителей приготовила себе платье и оставив
письмо в котором просила не волноваться за меня ни в коем случае, потому что я
обязательно через пять лет вернусь, оставив письмо под тетрадками на столе,
ушла утром в школу. Искать меня кинулись только вечером, по приходу с работы, а
я к тому времени была уже далеко. На районных автобусах я уже настоящей
девочкой добралась до соседней области и, определив по станционной карте место,
ушла в самую глухую деревню, в которой жил мой родной дедушка. Мы приезжали к
нему раньше в детстве с мамой и папой и мы очень подружились с ним ещё тогда.
Только дедушке могла я рассказать, какое чудовище из меня получилось вместо
боевого военного лётчика. Дедушка был добрый и очень родной и он понял меня.
Иногда мне кажется даже, что ему абсолютно всё равно, кто у него есть —
внук или внучка, он любил своё родное существо невзирая совсем ни на что. С
дедушкой мы договорились, что он укроет меня от всех и в школу в деревне я уже
пошла как девочка. Как я узнала потом, дедушка сразу всё-таки ездил втайне от
меня к родителям и успокоил их на предмет существования у него их сокровища. Но
относительно причин моего поступка он не проронил ни слова и очень жёстко
рекомендовал родителям временно оставить ребёнка в покое, ввиду серьёзности
повода мной руководившего. Так я стала собой.
Леночка улыбнулась.
— А как же потом? Всегда в тайне?
— Всегда, — сказала Леночка. — Очень тугие трусики и
избегание всех видов пляжей и раздевалок. Может поэтому и плавать не научилась,
хоть я и так воды боюсь. В бассейне я тогда оказалась почти под угрозой ...
смертной казни. Я пропускала уроки физкультуры три
курса по малейшему поводу и в плавательном бассейне не появлялась оба года до
того, несмотря на строгость всех предупреждений. Но в этот раз дело дошло до
самого декана и он сказал, что не будет заниматься значками ГТО для каждой
студентки, а просто вышвырнет меня из института на следующий день после моего
непоявления на сдаче нормативов. Трудно самой поверить, но тогда у нас с тобой
в раздевалке это был мой первый прокол. Мне вообще в тот день до тебя всё
совсем не везло. Один разговор с деканом чего стоил и с самого утра из рук
просто падало всё, а упавшее полотенце, видимо, было уже закономерным финалом.
Но такая волна невезения бывает, наверное, только перед большим счастьем, и
поэтому я потом в тот день встретила тебя!...
* * *
А первое по-настоящему любовное свидание у них случилось спустя почти год.
Уже привычно укладываясь спать в одну постель с Леночкой, Марина не знала куда
себя деть и как начать мучивший её последние несколько дней разговор.
— Леночка, я места себе не нахожу! — Марина погладила
Леночку по тёплой нежной руке. — Уже целый год я не обращаю никакого
внимания на ребят, потому что мне хватает того, что у меня есть ты. Ты для меня
очень больше, чем подружка, ты мой и друг и самый любимый человек...
— Я тебя тоже очень сильно люблю! — улыбнулась Леночка.
— Леночка, ты встречалась хоть немного когда-нибудь с кем-нибудь
из ребят?... Хоть я понимаю, что говорю глупость...
— Я их боюсь панически, — сказала Леночка, — но стой,
Мариночка, я, кажется, понимаю о чём ты говоришь. Я боюсь их, но мне очень бы
хотелось, чтоб нашёлся человек, который бы меня понял и ребята мне попросту
снятся... и совсем не всегда в скромных ситуациях... я иногда просыпаюсь так и,
не понимая, что было со мной, но чувства с одной стороны очень тяжёлые, а с
другой очень влекущие...
— ... вот-вот... Леночка, стой, я сейчас скажу, а ты не прерывай и
слушай хоть и страшно будет может быть. Леночка, когда у меня были похожие сны
и когда я узнала в первый раз, как люди делают ребёнков, я решила, что со мной
это произойдёт только с самым любимым человеком. Это было очень давно,
много-много лет назад. А совсем недавно я обнаружила, что любимый человек у
меня — это ты. Я очень тебя люблю и вчера решила, что только с тобой я
смогу сделать Это!...
Марина замолчала сама, наверное, даже больше испуганная, чем Леночка своими
словами. Леночка лежала рядом и тихо дышала.
— Я? — спросила она шёпотом. — Мариночка, я не могу,
тебе же будет больно всё Там!...
— Я потерплю, Леночка! — взмолилась Марина. — Лишь бы
только ты! И говорят больно бывает только один раз...
— Нет, а я слышала, как одна женщина жаловалась на то, что больно
бывает всегда, — сказала Леночка.
— Мы попробуем, а если будет сильно больно всегда, то не будем.
Только попробуем!...
И Леночка согласилась. Она разрешила всё лёгким весёлым предложением...
— Тогда я варю кофе, потому что нам предстоит впереди самая
настоящая первая брачная ночь! А брачная ночь раньше, чем утром не
заканчивается...
— Леночка, я тебя люблю! — только смогла сказать Марина.
Леночка поставила кофеварку и принесла в комнату две маленькие свечи.
— Хватит ненадолго, но потом включим ночник, — сказала она
улыбаясь сидящей на кровати и дрожавшей в этот вечер больше Леночки Марине.
За чашечкой Леночка взяла тушь для ресниц и нарисовала себе тонкие чёрные
усики над губой.
— Ну как — страшно? — спросила она, сама себя пугая
гримасами в зеркало, и спросила, поворачиваясь к Марине... — Похожа я
теперь на заправского жениха?
— Ты похожа на мою Леночку с усиками из чёрной туши!
— засмеялась Марина.
— Тогда прочь! — сказала Леночка, тщательно вытирая верхнюю
губку. — Но, мадам, нам помешают ваши трусики! Пока они на вас не может
быть и речи о сколь-нибудь близких отношениях между нами!
И Леночка положила руки на талию к Марине.
— Только не бойся, пожалуйста, Мариночка, я сама ужасно боюсь!
— сказала Леночка и поднырнула ладошками под край ночнушки Маринке.
Марина прикрыла глаза и откинулась спиной к стене, а Леночкины ладошки
потянули с неё легонько трусы. Сама сжимаясь внутри от страха, Леночка стала
целовать тёплые обнажившиеся ножки Марины, поднимаясь от самых щиколоток к
коленкам и немножко выше по податливым щёчкам внутренней стороны бёдер.
— Ой, только не туда! Туда нельзя целовать! Никогда!
— категоричности того времени порой до сих пор не находится объяснений.
Леночка остановилась на пороге к запретному и помогла стянуть Марине ночнушку
полностью.
— Ты мне всегда нравилась голая!... , — сказала Леночка
целуя Марине руки очень близко к локтю. — Можно я поцелую тебя как
мужчина — в губы?
— Можно... , — ответила Марина приоткрывая горячий свой
влажный рот. Леночка припала в поцелуе к алому ротику. Нежно облизав кончиком
язычка губки Марины, она попробовала на вкус проникновение в нежный женский
рот, и Марина почувствовала сквозь тонкий шёлк разъединявшей их Леночкиной
рубашки вздрогнувшую, возбуждаясь, Леночкину плоть. Писюн закачался под подолом
Леночкиной рубашки и она, сунув руку себе под животик, крепко стиснула его в
кулачке. Марина помогла Леночке снять ночнушку и потушила почти догоревшие
свечи. Раздвинув ножки, она пыталась подсунуть своё волосатое сокровище под
Леночкин член, а Леночка, неумело взобравшись на Марину, абсолютно не
представляя, как это нужно делать на самом деле, попыталась ввести своего
дутыша в тугую щель, где должна была обнаружиться дырочка. Но дырочка, видимо,
замуж не собиралась и найти её оказалось совсем не просто. Через пять минут
обоюдных волнений взмокшая и расстроившаяся Леночка включила ночник и печально
показала Марине на маленький розовый хоботок отъявленного дезертира.
— Я, наверное, никуда не гожусь для этих дел! — сказала
Леночка, чуть не плача. — Он только стоит понапрасну у меня по утрам, а на
самом деле не годится оказалось совсем!
— Я буду любить тебя всё равно! — горячо прошептала Марина.
— И никому-никому тебя не отдам. И себя! — решительно заключила она.
После сокрушительного фиаско было предпринято ещё несколько попыток. Марина
сгорая от собственного бесстыдства уже растягивала руками в стороны свои
половые губки, но член Леночки, уже и воткнувшись в непреодолимую девичью
плеву, неизменно опадал. Леночка панически боялась причинить боль подруге и
любимой. В последний раз, в пикантный момент, даже оставлен был для удобства
свет ночника, но вид безжалостно распинаемого ало-живого отверстия только
расстроил Леночку ещё больше и девочки, окончательно вымотавшись в бесплодных
попытках, обе уснули в слезах.
... Утром Леночка проснулась от привычной по утрам, но необычайно сильной
волны под животом. Хуй стоял как часовой. Марина спала на боку, поджав коленки
и уютно повернувшись к Леночке спинкой. Леночка по привычке спала прижавшись к
Марине и сейчас почувствовала, как волнительно горячо и притягательно Маринкино
тело. Попка словно сама подворачивалась под Леночкин животик и твёрдо торчавший
хуй Леночки, тычась нежным венчиком в пухлые Маринкины губки, сам нашёл
расслабленный и немного разошедшийся в стороны к утру зёв. Леночка положила
ладошки на бёдра непросыпающейся Марины и, зажмурившись для храбрости, сильно
прижала всю себя к Мариночкиной пизде...
— Ооо-й! — протяжно застонала Марина, просыпаясь от острой
боли, и, мгновенно поняв, что произошло с ней, изо всех сил стиснула зубы
прерывая болевой стон. Было поздно и член у Леночки, конечно ...
же, сразу лёг, как ни в чём не бывало, а Леночка заплакала,
как от собственной боли. Но самое главное уже было сделано, и сжимающийся,
пульсирующий член Леночки покидал Мариночкину норку в свежих потоках горячо
струившейся на белые простыни девственной крови...
Институт в этот день они попросту дружно и совершенно проспали.
|
| |
| |
